Вон тревожно елозит филин на матерой ветке сосны,
Выжидая мышиный поскрип коготками по снежной норке.
Печь тихонько пускает искры – парапланы в цветные сны -
Провожаю усталым взглядом и уже вдруг иду по кромке
То ли небыли, то ли были, то ль случайной сути какой,
Что (так водится) спрятана странно – на виду у слепцов у зрячих.
Семенит где-то рядом мышка, мой на лапках несёт покой.
«Уже връжеся дивъ на землю!»* Мы выходим вдвоём из спячки.
Это филин уснул к рассвету на матёрой ветке сосны,
Попытавшись мышиный поскрип отследить в мире сновидений.
Он туда, мы оттуда - в терем, «парапланы» в палас вожжены.
День вздымается желтоокий, и брюзжат, расползаясь, тени.
По проторенной тропке до озера, где проклюнулась новая зга,
Сглазом снежницы сопровождаема, я пустые качаю вёдра,
Чтоб весенним налить молозивом – уже жаждет тепла жужга,
И обратно мышиной поступью, беспородна да широкобёдра,
Доплетусь кое-как до дома, и покуда мой час замка
Не пробили часы с кукушкою, пунктуальный не ухнул филин,
Талых вод досыта напьюсь, напущу сизого дымка,
И зимцерлу останусь ждать. Перед ней станет див бессилен.
* Цитата из «Слова о полку Игореве», Див – мифологическое существо, в данном случае преследующий филин-демон.