КОЗЛАНДИЯ
Обитатели Козландии (это уже вторая версия эсхатологического мифа) прежде всего отличалась друг от друга размерами.
Странно, но это было именно в Козландии, деление на Великанов и Карликов. Великаны были разные, а Карлики одинаковые. Если Великан в 10 раз превосходил Карлика, то на него приходилось 10 Карликов, а если больше в 1000 раз, то 1000 Карликов. Великанам было трудно противостоять Карликам. Если у Великана какие-нибудь разногласия с Карликом, то надо считаться с тем, что, если Великан, например, в 10 раз превосходит Карлика, то те 10 Карликов, приходящиеся на него, в нежелательных для них случаях всегда могут призвать одиннадцатого на помощь, так как они одинаковы, взаимно заменимы и не закреплены жестко за каким-то одним Великаном. Так всегда возникал мгновенный перевес. Поэтому враждовали между собой только Великаны, потому что они разные. Допустим, понадобится Великану что-то, например, приглянулась ему красавица. Он может надеяться на успех лишь тогда, если никто из Карликов не обращает на эту красавицу никакого внимания. Вероятность такого случая невелика. (Отсюда мечты о Великой Случайности). Если Великан в 10 раз больше Карлика, то кто-то из неробкого карликового десятка тоже может заинтересоваться той же красавицей, особенно заметив симпатию Великана – собственного вкуса у Карликов не было, и они подражали, как могли. Великанам. А Карлик с точки зрения любой красавицы гораздо удобнее в обиходе, чем Великан. Карлик портативен, экономичен, современен, за ним надежнее, чем за Великаном. От Карлика можно спокойно уйти к другому Карлику, разницы никакой, но для самоутверждения приятно. Великан же смотрит как-то свысока, а в делах практических и житейских часто оказывается верхоглядом. И Великаны вечно соперничают друг с другом, пытаясь обставить друг друга по количеству Карликов, приходящихся на них, но чем больше они обставляют друг друга, тем более они обрастают нулями-Карликами.
Великаны гордятся тем, что они велики, но их губит то, что они величины разной. Карлики про себя иногда переживают, что они мелковаты, но они осознают свое достоинство в своем множестве и своей одинаковости. Отсюда идея о благе одинаковости, и без всяких Великанов.
Великаны не отличали одного Карлика от другого. Бывало так, что они говорят о величии какой-нибудь идеи несколько раз одному и тому же Карлику. Или говорят о еще большем величии какой-нибудь идеи несколько раз одному и тому же Карлику. Или говорят о еще большем величии какой-нибудь идеи другому Карлику, считая, что уже говорили с ним о величии предыдущей идеи. Не понимая ни в том, ни в другом случае о какой идее идет речь, Карлики понимают, что Великаны заговариваются.
Карлики терпеть не могли Великанов, и это было второе после одинаковости свойство, которое их объединяло и делало их великими.
Само собой разумеется, что из Великанов делали козлов отпущения. В широком смысле слова. Делать из кого-то козла отпущения, это не просто взваливать на кого-то общие грехи, но и вообще заставлять все делать. Великанам и приходилось все делать, так как Карлики делали все из рук вон плохо.
Великаны видели дальше, потому говорили о возвышенных целях. Наслышавшись об этих возвышенных целях. Карлики говорили о средствах.
Первыми были средства изображения целей для Карликов. То есть описание цели надо было перевести с возвышенного языка Великанов на язык любого Карлика. Работу по переводу взвалили на Великанов. По мере исполнения этой работы сами Великаны теряли уже всякое представление о возвышенности цели. Зато вследствие этого пополнялись сплоченные ряды Карликов за счет исполнительных Великанов.
Затем шли простейшие средства передвижения к целям. Великаны изобрели для Карликов колеса и соответственно велосипеды, автомобили, поезда, пароходы и т. п. Однако эти средства использовались Карликами безотносительно к каким бы то ни было целям. Если уж они брали билет на средство передвижения, то всегда старались взять его «туда-обратно». А в особенном почете был кольцевой транспорт. Разъезжая по кольцу, как на карусели. Карлики любили повторять, что у каждого своя цель.
Великаны изобрели для Карликов крылья, посредством которых можно было подняться до высоты Великана и взглянуть на эти самые возвышенные цели. Но с высоты смотреть было Карликам страшновато, и они потребовали от Великанов изобретения фюзеляжей, внутри которых не чувствовалась эта высота. Так возник самолет как средство передвижения. Оно позволяло Карликам перелетать через любые возвышенные цели и приземляться где угодно.
Больше всего пришлось Карликам по душе такое средство, как автомобиль. Он призван был показывать, что у Карликов есть средства.
Одним из качеств средств передвижения была скорость. Карлики требовали от Великанов постоянного увеличения скорости, потому что скорость при передвижении не ощущается.
Крылья только тормозили развитие скоростей. Великанов обязали разработать бескрылые летательные аппараты. Так появились ракеты. Они оказались наилучшими средствами для подавления любых целей. Наряду с этим Великанов обязали разработать для Карликов средства скрывать свои цели. Поэтому в Козландии пришлось развивать не только точные науки, но и науки гуманитарные или политические.
Успехи в области этих наук в Козландии были более определенными, чем, например, в Осландии. Десятичная система счисления оказалась более удобной для решения общих проблем, и поэтому не требовалось такой сложной разработки систем самонаведения. В Козландии Великаны предложили обходиться системой дистанционного управления, так как Карликам с любой дистанции видим Великан. Но нанесение массированного удара по Великанам было нерентабельным по многим причинам, явившимся следствием опять-таки развития гуманитарных наук. Никто не хотел остаться без Великанов, т. е. без потенциальных козлов отпущения. К тому же Великаны постоянно доставляли удовольствие своими открытиями, которые они были обязаны творчески осваивать на благо Карликов. Великаны постоянно проявляли благотворную инициативу, которая тут же наказывалась обязанностью ее исполнять.
Великанов просто-напросто держали под прицелом на всякий случай. Система пуска была надежно скрыта от Великанов под землей. Достаточно было нажатия кнопки, чтобы смести с лица земли Великанов. И Великаны жили в некотором страхе, полагая, что лучше уж быть козлом отпущения, но живым. Но страх этот был чисто идеалистическим, ибо с точки зрения материализма, даже вульгарного, было известно, что ни один Карлик не может дотянуться до вышеупомянутой кнопки.
Карлики были осторожны с Великанами еще и потому, что внезапно поверженный Великан может придавить много Карликов, пропорционально своему превосходству.
И еще берегли Великанов потому, что берегли и ракеты, которые должны были в конце концов связать козландских Карликов с Белыми Карликами Вселенной. Когда это произойдет, то отношение к Великанам будет иное.
Тем временем Великаны разрабатывали средства связи между различными целями.
Вначале это были просто дороги, но они оказались такими широкими, что Карлики терялись, не зная, идти вдоль или поперек. Немало Великанов отправились по этим дорогам в места не столь отдаленные, чтобы поразмышлять о приведении средств в соответствие с карликовыми целями.
Что заставило Карликов действительно почувствовать себя Великанами, это радио. Теперь голос Карлика звучал на то же расстояние, что и голос Великана, но говорил этот голос уже вполне карликовые вещи. При помощи радио стало легче управлять Великанами.
Тут же Великаны под руководством Карликов внедрили телефон, после чего ряд Великанов был отправлен в качестве козлов отпущения туда, где телефоны им не понадобятся. Карлики заподозрили, что Великаны внедрили телефон только для того, чтобы не кланяться при разговоре с Карликами. Еще их раздражало введение телефонных номеров, что давало им какую-то маркировку, отличая друг от друга. Им все время казалось, что у кого-то номер лучше. Зато телефон избавил от необходимости передвигаться по направлению к некоторым целям. Завязывалась дружба по телефону, входила в моду свободная любовь по телефону, осуществлялась анонимная ненависть по телефону, – это когда Карлик осмеливался говорить с другим Карликом как с Великаном: – Эй ты, козел! Пощупай рога на своей голове!.
В то же время некоторые дети знали своих родителей только по телефону. И это было очень благотворно, ведь не дай бог иногда выяснить воочию, что твой родитель не Карлик, а какой-то Великан. Таким образом через телефон осуществлялась хорошая карликовая преемственность поколений.
Когда заходит речь о поколениях, надо сказать несколько слов о генетическом типе Карликов, описать, хотя бы поверхностно, как они выглядели. Выглядели они так, как хромосомы под микроскопом, и разделялись пополам на Х (икс) – Карликов и У (игрек) – Карликов. В то же время их вид напоминал известные из математики неизвестные величины. Потому Карлики почитали все неизвестное, у них было множество соответствующих памятников: памятник Неизвестному отцу, памятник Неизвестному вору, памятник Неизвестному любовнику, памятник Неизвестному начальнику и т. п. Авторы этих памятников тоже были неизвестны, но выглядели памятники известно как. Известны по материалам материковой разведки некоторые приглашения на открытия памятников. Вот одно из таких приглашений (из Архивов):
Приглашение № 66
Вы приглашаетесь
на открытие памятника
Неизвестному
трусу!
Памятник выполнен скромно: голый
пьедестал. Сам трус
может трусливо скрываться
среди приглашенных, не опасаясь
открытия.
Вы услышите много неизвестного, –
поскольку неизвестно,
чего трус боялся,
говорить будут только о
неизвестном.
В речах будет подчеркнуто,
что благодаря трусости неизвестного,
известным
вовсе нечего было бояться.
Вы приглашаетесь на открытие
памятника неизвестному
трусу.
Попробуйте
не прийти!
Таким образом, любое открытие очередного памятника по виду напоминало уравнение со многими неизвестными. Было известно, что Х-Карлики и У-Карлики издавна населяли свою часть материка. Но однажды произошло землетрясение, в результате которого страна разделилась надвое, возникла такая непомерная расселина, что понадобилось навести мост. Для этой цели впервые вывели Великанов.
Пока Великаны строили мост, сменилось несколько поколений Карликов, так что неизвестные по одну сторону расселины забыли, что по другую сторону также должны быть такие же неизвестные, и обратно. Боязнь еще более неизвестного заставила тех и других выставить пограничные посты у обоих концов моста, что само по себе было излишним, так как желающих добровольно ринуться на другую сторону взаимно не было. Тем не менее международный этикет требовал обмена дипломатическими представителями. Неизвестные по одну сторону боялись еще более неизвестного, и обратно. Как по ту, так и по другую сторону сохранялись грамотные, слышавшие от Великанов историю об Одиссее, который в связанном состоянии смог противостоять искусительному пению сирен. Итак, обе стороны обменялись представителями, но в связанном состоянии (связанные переменные), так что Х и У-Карлики по одну сторону решили, что по ту сторону обитают чуждые им Единицы (I); и обратно. Таким образом, связанные Иксы, маскируясь под постоянную величину, выполнили свою карликовую задачу – сделать наведенный Великанами мост полностью никчемным.
Мне припоминается, что однажды мне пришлось столкнуться с одним из Иксов. Я жил в комнате, окрашенной слоновой костью и полагал себя полностью отрешенным от мира. Я занимался обычным для первой молодости делом – чтением книг, когда дверь отворилась без стука, и вошел, не здороваясь, Икс, и начал деловито увешивать портретами своих родственников мои стены, окрашенные слоновой костью. Видимо, он хотел дать мне понять, что существует Икс, для которого ничего святого, кроме своих родственников, не существует. Я же был для него настолько известной величиной, что обращать на меня внимание ему не имело смысла.
Но, возможно, что он все-таки желал мне добра и рассчитывал, что вывешенные Иксы и Игреки наведут меня на какие-то доселе неизвестные, но необходимые и достаточные мысли.
Работал он со сноровкой и уверенностью электромонтера, устанавливающего проводку, причем ему совсем не требовалась лестница – он складывался и вытягивался вверх, когда надо было навесить портрет повыше, и раздвигался вширь, поднимая с полу очередной из принесенных портретов.
Когда он закончил работу и, не попрощавшись, вышел, оставив дверь распахнутой, я тихонько встал и посмотрел ему вслед, удостоверившись, что ни к кому из соседей он не зашел, а вышел прямо на улицу и смешался с праздничной толпой.
Глядя на оставленные портреты, трудно было поверить, что повесил их Карлик. Сами портреты были выполнены почти фотографически, и я очень жалею, что не могу предъявить их читателю в качестве доказательства истинности всего, чего я касаюсь в своем описании. Очень мудро поступил Гулливер, который вывез из Лиллипутии карликовый скот, хорошо прижившийся и расплодившийся впоследствии в Англии. К сожалению, Гулливер не сообщил подробно, были ли среди этого скота Ослы и Козлы. Но на этот вопрос с достаточной определенностью ответила сама история.
У меня не сохранились эти почтенные портреты, часть из них погибла во время пожара, часть во время наводнения, оставшиеся были искоренены вместе со стенами в период борьбы с беглецами в башню из слоновой кости.
В Козландии вовсю говорило радио. Но Карликам было мало слышать, им захотелось видеть друг друга, не путая по голосу с Великанами. Великаны были брошены на создание кино и телевидения.
Первые варианты кино были немыми. В этом увидели козни создателей, которых заменили новой группой, создавшей обычное кино. Но и здесь без коварства не обошлось: кино оказалось... черно-белым! Это бросало тень на многокрасочную действительность тогдашней Козландии.
Наконец, новая группа разработала цветное кино. Разработавших разогнали за то, что они этого не сделали раньше, а Карлики всерьез и надолго увлеклись кинематографией. В ней они увидели адекватную «иксацию» жизни.
Они снимались поодиночке, группами, семьями, поколениями. Возможно, что некоторые кадры из этих кинохроник злодейски использовались потом в нашем Ареале в эпоху Великого смывания художеств.
Была попытка дать возможность Великанам сыграть Карликов. Это была эпопея, посвященная неуклонному росту Карликов. Было неэтично играть самим в таком фильме. И на киноленте Великаны делали вид, что росли, строили дома все выше и выше. Издали можно подумать, что в таком доме живут Великаны, а на самом деле такой дом был разбит на карликовые этажи, на каждом из которых обитали Карлики, нормального роста.
Вкуса у Великанов не было никакого, даже составляя домашнюю библиотеку они ухитрялись ставить рядом две книги с корешками самого взаимно неподходящего цвета.
Когда дело дошло до застолья, оказалось, что ни один Великан не может съесть столько, сколько Карлик. Что уж там говорить о выпивке!
Еще в этой ленте было видно, что очень многое плохо лежит. А Великаны делали вид, что не замечают того, что плохо лежит, хотя им-то еще как видно!
Очень глупо выходило с изображением принципиальности. Когда Карлик отстаивал принципы, он выходил из себя, гневался, и должны были следовать следующие слова: как следует! кому следует! куда следует! Великан никак не мог последовать этому примеру, стоило ему выйти из себя, как он тут же выходил из кадра.
А когда в одном месте хорошее общество решило на досуге перекинуться в картишки, эти недотепы стали перекидывать друг другу рулоны географических карт, потом разворачивали и читали вслух, у кого что окажется: физическая, политическая, административная. У кого оказывалась физическая, тут же подвергался физической экзекуции – по полушариям. У кого оказывалась административная, подвергался административному взысканию. У кого политическая, тех отправляли в политическую ссылку, где, как полагали, изготавливаются географические карты.
Возмутительно было отражено решение вопросов на собраниях. Там, где должно было быть много Карликов, поместилось лишь несколько Великанов, что оставляло неприятное впечатление, как будто нет кворума.
Отношение Великанов к женщине было поистине отталкивающим. Великан как бы боялся ее помять, говорил так, словно старался ее не оглушить. И женщина тоже начинала чувствовать себя иначе, даже сами движения становились более проникновенными, не такими резкими и угловатыми, какими им полагалось быть – с точки зрения Карликов – у обыкновенной раздвижной карликовой Икс-хромосомы.
Изображая отдельные типы. Великаны опять-таки все извращали. Их поэты твердили о каких-то высотах духа, имея в виду какую-то пресловутую духовную высоту, превышающую даже такие материальные предметы, как высоковольтные вышки, высотные здания, каланчи и телебашни.
И все это тогда, когда на самом деле карликовые поэты в основном рыдали, обнимая карликовые березы и гордясь ими.
Художники, представленные Великанами, пытались изображать какой-то внутренний мир, тогда как интерес мог представлять только мир внешний. Официальные карликовые художники изображали лицо со всем его достатком, с чадами и домочадцами, мебелью, портретами предков, со всеми регалиями, сервизами и документами. Хороший портрет Карлика напоминал свифтовского лапутянина, который брал с собою все необходимые для разговора предметы, здесь же антуражем были все предметы, которыми владел их обладатель.
Что же касается музыки, которая играла какую-то роль в представлении Великанов, то до Карликов она вообще не доходила, хотя она включала как высокие, так и низкие тоны.
В этом фильме абсолютно не были отражены основные достижения Карликов, как будто все на свете разрабатывалось одними Великанами. Например, решение проблемы пьедесталов. Чтобы их не воздвигать каждый раз для нового Карлика, достигшего уровня памятника, было предложено новые памятники воздвигать прямо и непосредственно на головах прежних. Так осуществлялась формула: «Мы карлики на плечах великанов».
И что самое главное, фильм этот нельзя было показывать по телевидению: потому что Великан не входил в телеэкран.
Таким образом, фильм был снят, а все Великаны вырезаны.
Последние свидетельства о Козландии таковы: это огромное пространство, усеянное рогами и копытами. Рога, как правило, были скрещены, изображая либо Икс, либо Игрек.