Уютен мир домашнего божка,
Живущего в обшарпанном комоде:
Ему чуланный полумрак угоден…
Он вечность пьет из белого горшка
С отбитым краем, заедая хлеб
Мгновений – тишиною запустенья.
(Галина Самойлова)
1.
Ответь – сквозь удушливый лунный мрак,
искрясь голубым огнём –
что сделал я с домом твоим не так,
коль нет тебя больше в нём?
Кормились не супом из бычьих жил,
а дичью да крем-брюле…
Должно быть, я плохо тебя хранил,
коль из дому на метле.
Хозяин уехал (сказали – в Тверь),
и в комнатах сквозняки…
Скажи, в палестинах, где ты теперь,
живут ли в домах божки?
2.
Всё ты, окаянная, только ты –
потерянный мой покой.
Зачем ты купила в тот день цветы
у дурочки на Тверской?
Подвальчик уютный и небольшой –
от печки теплым-тепло…
Я гном был наружностью и душой,
и знал: королевы – зло.
Я был и добычлив и домовит,
пронырлив и вездесущ,
а ныне скитаюсь, как Вечный Жид,
средь мусорных куч – не кущ,
как ворон, кружусь над пустым гнездом,
и всё не отправлюсь в путь…
Скажи, Маргарита, твой лунный дом
храним ли хоть кем-нибудь?
3.
Здесь нет ничего. Только лунный свет –
что хочется, то и строй.
Вверху проплывает косяк планет
набитых живой икрой.
Здесь ты многократно себя сильней,
и не опускаешь взгляд,
когда понимаешь, что сад теней –
совсем не тенистый сад,
когда на последнюю колею
обрушился мутный свет...
Когда ты домашний божок в краю,
где Бога и беса нет.
Написано для: http://www.stihi.ru/2015/05/10/7945