А знаете, я считаю, что они встретятся. Честно говоря, я в этом уверен на все возможные проценты, какие только существуют в природе. Вопреки друзьям, сплетникам, советчикам и неслучайным случайностям они найдут друг друга. Точнее, он её найдет.
Конечно, она тоже тоскует по нему. Но разыскать в многомиллионном городе человека, жизнь которого, связанная с ежесекундной опасностью, научила скрываться получше матерого заверяя, ей, самой обычной женщине, не по силам. Поэтому первый шаг, наверное, мы предоставим сделать ему. Тем более, что она, в отличие от него, за все это время не сменила адреса и телефона.
Он привык гасить тоску с своей душе тем резким решительным движением, которым он давил в пепельнице окурок третьей подряд, уже неприятной, сигареты. Но в этот вечер справиться с непонятной внутренней маетой он не мог. Наверное, была поздняя осень. Мерзкая погода, засовывающая свои ледяные пальцы под кашемир пальто. Ранняя темнота. Сырость. Он медленно полз в пробке, поглядывая через стекло на заманчиво светящиеся вывески столичных заведений. А потом он как-то резко выдохнул воздух и мысленно плюнул на все. Вытащил один из своих телефонов и набрал по памяти самый обычный номер без легко запоминающихся красивых комбинаций одинаковых цифр.
Она ответила так быстро, словно знала, что это звонит он. Хотя, не в её манере было отвечать на незнакомые номера. Он это знал. А вот о чем нужно говорить – нет. Поэтому в динамик дорогой трубки он произнес короткое «Это я. Можно приехать?». Да, приехать было можно. Конечно, всё туда же, что и раньше. Естественно, она его дождется, несмотря на то, что ехать ему часа полтора. Она же дома. И он очень отчетливо представил себе, как его любимая женщина в его старом свитере и шерстяных носках лежит под теплым одеялом и смотрит что-нибудь сказочное по телевизору. «Игру Престолов», например. Сколько раз уже он ловил себя на мысли, что вот такая она, милая, домашняя, уютная, всегда манила его куда больше, чем легко доступные яркие красавицы, к которым он в последние годы привык. Он развернулся через две сплошные полосы, бросил взгляд в зеркало заднего вида и через несколько секунд нажал на газ, так и не увидев позади себя красно-синих маячков ДПС.
Теперь она. Я так и не могу угадать, что она будет делать после его звонка. То, что этот звонок её настигнет, у женщины давно уже не было сомнений. Она его ждала. Она ловила его радиоволны той самой женской интуицией, которая всегда подсказывает женщине, что ребенок в беде, что муж ей изменяет, что она беременна…. Будет ли она и дальше в сладкой полудреме нежиться под одеялом или переоденется и нанесет агрессивный макияж? Не знаю.
Нет, наверное, она все-таки переоделась в джинсы и белый шерстяной свитер крупной вязки. Нежно, ненавязчиво подчеркнула косметикой свою мягкую кукольную красоту. Просто она не очень хотела сразу же приглашать его в квартиру. Она планировала встретить его на улице, возле подъезда. Такая позиция давала отличные возможности для маневра и отступления. И еще ей очень хотелось посмотреть на его машину. То, что он уже не ходит пешком, не вызывало у нее сомнений. А автомобиль говорит очень много о своем владельце. И речь идет не только о цене и марке, но и о классе, цвете, слое грязи на кузове и т.д. Все-таки это был её мужчина. За годы, проведенные вместе, она вырастила и воспитала его, превратив из мальчика во взрослого дядю. И сейчас ей хотелось оценить результат со стороны.
Его машину она узнала сразу. Тяжелый, степенный «мерседес» представительского класса консервативного черного цвета остановился на узкой дорожке возле её подъезда, и без того забитой машинами до отказа. Она бросила в урну недокуренную сигарету и погрузилась в комфорт и уют белого салона.
- Ты скучала?
- Нет! – с каким-то детским задором ответила она, улыбаясь и хлопая ресницами своих невозможных кукольных глаз.
- А я скучал.