Скрипят половицы, и всюду – пепел.
Четырежды в час догорает спичка.
Остался коньяк и полкорки хлеба.
Дыхание тоже вошло в привычку.
И некого звать на свои поминки,
Горячечным лбом утыкаться в плечи.
От корки отломлена половинка,
От жизни отломлена ровно четверть.
От сердца урвали, кто сколько вынес.
А то, что осталось, давно чужое.
В саду увядает последний ирис,
Светильник погашен. в постели – двое.
Им что-то не спится, глаза открыты.
За коркой свалявшихся слез – пустыня.
Хоть хлеб и рассохся – по горло сыты.
На простыни смятым узором – иней.
Еще по весне выносили крышу
И жгли во дворе, хоть чуть-чуть согреться…
Без толку. Лишь звезды казались ближе.
И глуше – удары пустого сердца.