Пьянка была у художника раз на «мансардии».
Мы журналисты - бичи, а хозяин – как Крез,
Финик, приятель, служивший в Берлине и в гвардии,
Притараканил зачем-то кулацкий обрез.
Из Тихорецка он, ясно – места-то казацкие!
В гвардии этой артмастером танков служил,
Да и привык обращаться с подобными цацками -
Жизнь из него потянула немеряно жил.
Женщина с нами была, извините, известная…
В общем, ребёнок крутился меж нами её,
Ну, я обрез ему дал – пусть играется с местными,
Незачем видеть, какое бывает бабьё!
Тут же менты прихватили мальчишечку нашего,
И отобрали обрез - настоящим он был!
Стал тут хозяин-художник у Финика спрашивать:
Если посадят, то хватит для зоны ли сил?
Я тут вступился, наврал наобум, что отмажу, мол,
Только условие будет одно, я сказал, наотрез:
Не уведут раз героя с мансарды под стражею,
Финик ни разу не вспомнит мне этот обрез…
Ясное дело, менты-то его заиграют ведь -
Я там увидел клеймо про Ижорский завод,
Сам–то литой, но как будто из кованой стали он,
Дата, поверите, нет: «1900»!