Нет ни тревоги, ни печали,
и тех людей, чтоб вслед кричали,
Нет больше таинства и лести,
себя сама ты унесла.
Проснувшись вдруг один в постели,
тебя не закружат метели,
Тех глаз, что на тебя смотрели,
нет больше, но жизнь ведь не прошла.
Не жаль восторга, постоянства,
не жаль - как будто было пьянство.
Во мне нет больше хулиганства,
ко мне крадется тишина.
И разбежавшись побыстрее,
как парус дернешься на рее,
Пусть ветер дунет поскорее:
Изыди, верный сатана!