В обычном городе, в обычном переулке,
В обычном дворике, с обычными людьми,
Три домика стояли в закоулке,
И жили в них, три дружеских семьи.
Делили вместе радости и горе.
Для всех открыты двери их всегда.
А дружба их, была способна море,
Заставить расступиться на брега.
Достаток трёх семей был одинаков.
Не так, чтоб очень, но и не бедны.
Да, и нужны ли, денег столько знаков?
Они для жизни часто и вредны.
Вот так и жили, слёз и бед не зная,
До той поры, пока одной семье,
Однажды, возле дерева копая
Нашёлся ларчик, маленький в земле.
Возникла пауза. И что теперь им делать?
Как вытащить на свет сие добро?
Соседи рядом. Могут и проведать.
И что потом? Ведь нам это дано.
Пока раздумывали, что же делать дальше,
Соседский сын, случайно подойдя,
Увидел в яме, ларчик сей блестящий,
И расшумелся, криком всех зовя.
На крик ребёнка срочно все сбежались,
И, чтобы сразу остудить их пыл,
Соседи тот час им во всём сознались,
Что их отец сейчас в земле добыл.
Но не забыли, между тем добавить,
Чтоб мыслей больше не было других,
Что всё добро, себе хотят оставить,
И прибыль, кстати, тоже будет их.
Соседи, с этим были не согласны.
Ведь двор то общий. Нет вокруг чужих.
И труд, и поиск - тоже не напрасны.
Всё продадим - поделим на троих!
Ну да! Сейчас! Вас только и не ждали!
Собрались тут, и делят всё за нас.
Мечтайте так же, как сейчас мечтали,
А клад, как был, так будет не для вас.
Тут началась борьба уж не на шутку.
Схлестнулись смертным боем три семьи.
Весь разговор, похож на “мясорубку”.
Мужья смешались с жёнами, с детьми.
Забыли всё. Их дружба испарилась.
И в кровь разбиты лица, кулаки.
Та доброта, уж сразу вся забылась,
Ларец все тянут, словно бурлаки.
И мордобой соседский долго б длился,
Покуда ларчик, вдруг не выпав с рук,
Упав на землю, тот час же раскрылся,
Раскрыв причину всех страданий мук.
Склонив главы, над этою находкой,
Соседи, с ужасом увидели внутри
Газеты старые. И, связанные стопкой,
Лишь кипу писем. Видно о любви.
Рассудков просветление настало.
И муки совести, проснулись, наконец.
Но было поздно. Всё для них пропало.
Их дружба вся разбилась об ларец.
К чему теперь упрёки и стенанья?
К чему признанья в собственной вине?
К чему теперь зачинщиков исканья?
Разбито всё! Остались все во тьме!
В обычном городе, в обычном переулке,
В обычном дворике, с обычными людьми,
Три домика стояли в закоулке,
Но жили в них, чужие три семьи.