Из цикла " Сталинградская битва"
В шинели, у пирса в сторонке, старик -
Один, в окружении чаек;
Взглядом по Волге, сквозь крылья и крик -
В прошлое годы листает.
А там, в глубине, среди многих потерь -
Его, ненаглядная «стая», -
Покоится прах, и жены, и детей,
В осколках из крупповской стали.
Хотел уберечь, но беду развязал,
Вверяя судьбу переправе;
Паром «мессершмидт» расстрелял на глазах -
Все канули в огненной лаве...
Он был сталевар и отличный мужик,
И истинный сын Сталинграда.
Он мстителем стал, надевая на штык
Непрошеных тАтей и гадов.
Ту боль не уняли дороги войны,
Ни бури, и ни круговерти.
Любовь неземная детей и жены
Спасала от пули и смерти.
Рубцуются раны, но нА сердце шов
Свечой негасимою тлеет.
Другую судьбу он искал – не нашёл,
До «дна» обручён со своею.
Всё крУжит над Волгой из чаек метель -
Не чайки, то детские души.
И смотрят на деда глазами детей
Анюточка-чайка с Ильюшей.
Согнувшись, у пирса в сторонке, старик -
Один, в окружении чаек...
И душат под сердцем, и слёзы, и крик,
Ему лишь понятной, печали.
===============
Лацкан «шинелишки» ветер рванул
В сединах и в памяти роясь, -
Под нею как будто бы луч сверкнул
Звезды Героя!
Дон ст. Качалинская 06. 05. 15.