Сильный ветер осыпал нас снегом и ржавым песком.
Говорят, катастрофа случилась. Но в это не верим,
Полной грудью вдыхая, до скрипа пластин глубоко.
Посмотри, как стройны, высоки, идеальны деревья,
И газетные утки по ветру взлетают легко.
Мы случайно поймаем сигнал на резервной волне,
По просторам родным со счастливой улыбкой шагая
(То эмоция семь, подкрути-ка настройку и мне).
Наблюдаем воронки рельефа любимого края.
А Они говорят о какой-то безумной войне.
Говорят, черным снегом из ада явилась зима.
И еще говорят: мир отравлен насквозь, без надежды,
И лучи не пропустит густой ядовитый туман.
Никогда для людей (значит, нас?) все не будет, как прежде.
Но вокруг все прекрасно. Жестокий и странный обман.
Тишину разорвет сиплый голос больного May day.
Говорят, что теперь Их так мало, отчаянно мало
Там, внизу, под землей. Говорят, шансов нет у людей.
Все живое погибло и с лика планеты пропало,
И грядущего нет, не осталось (каких-то) детей.
Потеряли весь мир, раз когда-то не знали границ...
Все не так. Мир живет. Их не слушаем страшные шутки,
Нежно смотрим друг другу в металл одинаковых лиц...
Над деревьями кружат по ветру газетные утки,
Оставляя на никеле листьев обрывки страниц...