1
Здесь всюду пепел и молчащие надгробья.
Но пули свист услышу словно я над бровью,
Но это я среди других бегу босая
И от прикладов двух детей своих спасаю.
Чуть свет подняли нас и гонят, издеваясь,
Ни повернуть, ни оглянуться не давая,
Больных, детей и стариков, как стадо, гонят.
И вот уж заперты все вместе мы в загоне.
Откуда дым? Нас жжет огонь, и нет спасенья!
Вокруг стоит ужасный вой, а им веселье.
Как наслаждаются мучением агоний.
Тех полицаев навсегда мы все запомним!
Пыталась дочку я прикрыть, но бесполезно.
И с сыном в рухнувший проем двери, как в бездну,
Рванулась, только нас сразил из автомата
Тот, кто лишь извергом здесь был, а не солдатом.
2
Всего-то двадцать шесть здесь хат земля хранила,
Но только общая на всех теперь могила.
И по бетону, как по пеплу – по огню ли,
Иду я к центру, страшной правде повинуясь.
Стоит сосед совсем седой и обожженный
И сына мертвого несет, живого словно,
Мол, помоги и защити, спаси от смерти!
Но что поделать я могу, вы мне ответьте?!
Звонит, звонит в колоколах печаль Хатыни.
Давно трагедия была, а сердце стынет.
Нет, никогда тем палачам не знать прощенья!
Стоит Хатынь, могил стена, призывом к мщенью.
Повсюду мрачные следы преступной банды,
И обелискам труб седых не до дебатов,
Они-то помнят батальон 118,
Подонков с манией величия сверхнаций.
3
На «Кладбище» всех деревень почти две сотни,
Не возродившихся, сожженных черной сотней.
Здесь три березы клонят ветви к обелискам,
Огонь же вечный освещает скорбно списки.
Здесь украинские нацисты воевали,
И в Белоруссии найдете вы едва ли
Места, УПА где б издевательств не творила,
Пред беззащитными своей играя силой.
Четвертый каждый здесь погиб, детей включая,
Но Порошенко Минск сегодня привечает,
Хотя Шухевич, что тогда Хатынь устроил,
Сегодня назван не бандитом, а Героем.
И что с землей своей творят неонацисты!
Они безжалостней, подлее, чем фашисты!
Пора всю банду осудить, чтоб внуки все же
Остереглись уж в наши дни зверств список множить!