я чувствовал начало всех походов
когда и сам не верил, что уйду,
когда, при семицветье небосвода
ещё, совсем, не зная в завтра брода,
вдыхал твоё - тобою прорасту
уже не помню в чём, насколько правый,
уже не помню рук, твои глаза,
в которых искоркой земная слава,
пройдёт и это, но по пояс травы
и воздуха густая бирюза.
как стриж срезает ветра флаги напрочь
и падает на землю тяжко свист,
ты ждёшь меня, не запирая на ночь,
и ожидание делить не станешь,
последний лист романа - чистый лист.
год был очерчен теплотой признанья,
чернила жили несколько секунд,
мы радовались первому касанью,
так птах в гнезде, что у тебя на дланях,
жестоко подавил полёта бунт.
и высидел птенцов в холодном граде,
где step by step тоски, et cetera
и грубой вязки слог, уже награда,
ведь столько лет не видел гроздья града,
лозою, утоляя вечера.
01.05.15 Тель Авив