А он не помнил, кем он был и кем он стал,
Откуда вышел и как долго он в пути.
Он не отчаялся, лишь до смерти устал,
Но все же шел, как будто знал, куда идти.
Его вела слепая вера бунтаря
И та уверенность в финальной правоте,
Перед которой расступаются моря
И проявляется дорога в темноте.
Он перестал считать рассветы и шаги.
Была лишь цель и бесконечно длинный путь.
Его молитвой было: «Боже, помоги,
Позволь дойти и лишь одним глазком взглянуть».
…И он дошел.
Ему понадобился час:
Взойти наверх и совершить простой обряд.
Он посмотрел куда-то вверх в последний раз
И убедился: звезды все еще горят.
В неспешных мыслях обо всем и ни о чем,
Он ждал рассвета – и когда настал рассвет,
Он с первым солнечным рассеянным лучом
Увидел то, что было смыслом этих лет.
И сознавая, это – финиш и предел,
Что затянулась жизни мертвая петля,
Он не дыша, во все глаза глядел, глядел,
Как расстилается внизу его земля.
Один как перст над человеческой рекой,
Не помня более ни близких, ни друзей,
Он написал на камне дрогнувшей рукой:
«Мой Бог,
Я, кажется, добрался
Моисей»