(БАЛЛАДА)
Марии в жизни повезло –
Она жила с любимым мужем,
Завидовало всё село,
Ведь Пётр рукастым был к тому же.
Амбар, да банька, да изба,
Что он построил – загляденье,
А деревянная резьба
Рождала в душах восхищенье.
Да и сама Петру под стать,
Так в рукоделии искусна:
Хоть вышивать, хоть прясть, хоть ткать,
К тому ж готовит очень вкусно.
К ним и Господь благоволил,
Осыпал щедро их плодами,
Петра с Марией одарил
Он исключительно сынами.
Семь синеглазых молодцов
Плечистых, статных да пригожих!
Семь работящих удальцов,
Так на отца во всём похожих!
Росли, мужали сыновья,
Влюблялись, сватались, женились,
Но не распалась их семья,
Поскольку рядом все селились.
Пошли внучата, как грибы,
И снова дни светлы и ярки,
И принимала от судьбы
Мария щедрые подарки.
Благодарила образа
За то, что в доме лад да счастье,
Но налетела вдруг гроза,
Всё поменялось в одночасье.
В селе не умолкал набат,
Народ на площадь созывая,
Всех мужиков – в ряды солдат,
Кричали бабы, провожая.
Мария сразу шестерых
На бой с врагами снарядила,
В слезах облобызала их
И каждого перекрестила.
Что на войне родимых ждёт?
И к мужниной груди припала:
- Тебя-то уж куда несёт? –
Ему с упрёком прошептала. –
Не молодой уже, поди,
Вон голова совсем седая…
Там за сынами пригляди,
С тобой надёжней будет, знаю…
А он, шутя: – Не плачь, жена,
А мы торжественно клянёмся –
И верить в это ты должна, –
Что к осени домой вернёмся.
Но не вернулся ни один.
Прошла одна, другая осень,
Лишь похоронок чёрный клин
На шестерых… А было восемь
Любимых, дорогих мужчин.
Как это горе пережить,
Когда душа заледенела?
Кричать бы ей, волчицей выть,
Мария ж как окаменела.
Словно двужильная притом
Могла и день, и ночь трудиться,
Чтобы коротким сном потом
Хоть на полчасика забыться.
Душа её кровоточит,
Не в силах свыкнуться с утратой,
А в дом её опять стучит
Повестка из военкомата.
Ушёл на фронт ещё один,
Пообещав вернуться скоро,
Остался с нею младший сын –
Её последняя опора.
Всё с фронта весточку ждала,
Высматривая почтальонку.
И дождалась – та принесла
Очередную похоронку.
Опять никто не видел слёз –
Слезиночки не обронила,
И лишь в лесу, среди берёз
Одна истошно голосила!
Прилюдно голосить не сметь! –
У каждого черны одежды,
А значит, в каждом доме смерть…
А в сердце теплилась надежда,
Что всё же кто-то уцелел,
Пусть хоть калекой, но вернётся…
Ну, что ж ты, Пётр, не доглядел?
Без вас померкло даже солнце…
А в воздухе уже витал
Незримый ветерок Победы,
И каждый верил, каждый ждал:
Вот-вот закончатся все беды.
Кровопролитная война
Четвёртый год страну терзала,
Но чашу горечи до дна
Допить Марии предстояло…
Тем солнечным, апрельским днём
Мария занялась покраской,
Желая освежить свой дом
Пред приближающейся Пасхой.
И тут вбежал меньшой сынок,
Он, не заметивший покраски,
Ступил ногою на порог,
Оставив чёткий след на краске:
– Я ухожу фашистов бить! –
Сын сообщил, – На фронт поеду.
Иду за братьев с батей мстить.
Ты, мать,не плачь и жди с победой.
Я в добровольческий отряд
Сейчас вот только записался.
Прибавил год и страшно рад,
Что комиссар не догадался!
– Не отпущу! Ты нужен мне! –
Душа в отчаянье кричала.
Сама же, точно в полусне,
Котомку сыну собирала…
…Вот и пришёл Победы час,
Вокруг все плачут и смеются,
Недолго ждать уже сейчас,
Когда домой бойцы вернутся.
А через день к Марии в дом
Вновь письмоносица приходит.
– Опять с казённым я письмом,
– И виновато взгляд отводит.
Ушла опора из-под ног,
В глазах темнее тёмной ночи,
В бреду твердила: – «Как ты мог
Меня оставить, мой сыночек?..»
… В теченье многих-многих лет
Мать всё меньшого ожидала,
И на пороге сына след
Закрашивать не позволяла.
Жила, уверенная в том,
Что сын вернётся к ней когда-то,
Ведь след его направлен в дом,
А не из дома вёл куда-то…