Люблю, когда спускается прохлада
с соседних гор небесных,
наяву
она касается лица,
и в омут взгляда
вливаясь струйкой, прячется в листву.
Она дрожит,
как синий тонкий отзвук,
враждебный шуму улиц и машин,
так беззащитна перед городом,
чей полог
ее в себе едва не задушил.
В ее прозрачных стрекозиных крыльях,
тревожно вскинутых над бытом городским,
есть хрупкость чувств,
и робость,
и бессилье,
и аромат лугов, неуловим.
И, может быть,
однажды утром рано
в окне своем ее заметишь ты -
в росистой влаге -
образ из тумана,
хранящий тени зыбкие черты..
И вырваться из плена городского,
из мелких дел и прочей суеты
душа потянется
и Слово, что искомо,
произнесешь,
как бы очнувшись, ты.
Исчезнут стены,
и простор нахлынет,
как только ты коснешься горных троп.
Прохлада!...
Удивительное имя
ладонью трепетною
твой овеет лоб...