Берега высоки над реки незатянутой раной.
Фонари озаряют пространство то скупо, то странно,
И горят на холме купола православного храма,
Но дорога до храма закручена рогом барана.
Я вернулся сюда по воде – не сказать, чтоб случайно:
Не был голоден и не устал, но зачем-то причалил
И встречаю рассвет у татарской заплаканной вербы.
Колдовская трава шелестит под языческим ветром,
Робко дующим на молоко над парною рекою.
У травы имена: базилик, резеда и левкои,
Мне знакомые с детства, которое рядышком где-то:
закатилось за годы серебряной мелкой монетой.
Я вернулся туда, где оставил себя слишком много:
Белый холм, белый храм, чуть заметная к храму дорога,
И гляжу сквозь туман над рекой – чтобы через года мне
На своем берегу догадаться о береге дальнем.