На клумбе цветут настурции,
За домом шумят акации,
Жена с сучкорезом бегает
В тенистом моём саду.
А я озабочен Турцией,
Немного расстроен Францией,
И в атласе мира Бельгию
Всё мучаюсь, не найду,
Поскольку, подлюка, мелкая,
Как клоп. И вонючка та ещё.
(Фу, что-то сегодня химией
Смердит, что аж ест глаза)
И я бы вот эту Бельгию
За натовское пристанище
И за непорочность мнимую
Безжалостно наказал.
Скажите брюссельским ястребам,
Мол, дело небезопасное –
Ругаться и лупать бельмами.
Есть риск огрести сполна!
Политика наша ясная:
Надавим на кнопку красную –
И где, извините, Бельгия?
Была ли вообще она?
Ну, что за козявка дерзкая?
Ей правила, что ль, не писаны?
(Опять завоняло трупами…
Прикрою-ка я окно)
Эх, бытность моя имперская…
Шесть соток в деревне Писино
На фоне пейзажа с трубами
Завода «Химволокно»...
Махну полстакана беленькой,
Прикрою пузырь изданием,
Ореха сожру мускатного,
А то, не дай бог, спалюсь.
Ну, в общем, всё ясно с Бельгией.
Чуть позже возьмусь за Данию.
А нынче пора к секатору.
«Чего? Да иду я, Люсь!».