Сачки. Белые белесые сачки.
И море одуванчиков.
- Эй, ты куда, постой!..
Было ещё что-то, какой-то отвлекающий фактор, но он всё время ускользал от внимания. Будто во сне вьётся вокруг тебя лентой мысль о нереальности происходящего, о его грёзной составляющей, но поймать эту мысль удаётся лишь по праздникам. Большим.
"Зачеркнув в тетради вновь переписанную строку Тамара с визгом выбросила руки вверх и ушла за ними следом".
<<Октябрь месяц несправедливый. Не для слабонервных>>, - прочитал я с удивлением и лёгкой ленцой на стекле проезжающего по мосту через лебяжью канавку трамвая.
"Трамвай дело говорит", - подумал (снова-опять) я и пересел на другую линию мира.
Покрышки свистели, пели свиристели, пили у постели, сели и конца и края не видно им было. Лучше бы свистели. Хотя, не мне судить.
Сузил край кармана и обнаружил кусок бумаги.
- с большим трудом и отброшенной в сторону ленцой прочитал я.
"Тьфу ты, Тамарка. Бумагомарака эдакая", - в который уже раз за день подумал я и устал. Думать.
Дальше будет хуже.
В смысле лучше, но только для тех, кто не побоится пойти дальше. Для остальных - хуже. Ибо, кто остановился - тот чего-то не познал. Тут, там - в итоге так всё и останется неопознанным.
Тут главное найти тонкое различие между "непознанным" и "непознаваемым". Об этом лучше у другого человека (?) спросить. хе.
"Сачок. Я же ловила одуванчики!" Тамара принялась нарочито (или случайно, кто их разберёт эти сны) медленно прыгать за одуванчиками, которые, незаметно меняя очертания и превращаясь в ускользающую ленту белизны, с отстранённой молчаливостью окутывали Тамару пушистым саваном забвения.