Быстрокрылая конница огнегривого дня
Обожжёт подоконники обагрянив меня.
И поскачет неистово в параллельность вчера,
Через поле, где искренность легче птицы пера.
Сквозь мгновенья прожитые, округлённые в дни,
Через чувства испитые и прозрений огни.
Не плениться ей доблестью,
от бессилья не пасть.
А скакать по-над пропастью,
без поводьев и всласть.
И познав Волю вольную, в ней заржав, утонуть.
Взбаламутив раздольную вековечную суть,
Что порхает лимонницей в неизбывной дали.
И беззвучною звонницей будит души земли.
Вот выходят из куколок сталевар и поэт,
И философ агукая выползает на свет,
Чтобы мучиться числами, обращаться к судьбе,
Но смеётся над смыслами вещь,
что вечно «в себе».
В дух и стёкла оконные грёзы бьются в ночи,
О реальность посконная, я прошу помолчи.
Вот она, долгожданная поступь тайны… мечта.
Но приходит незванная утра дочь – суета.
И прикинувшись лучиком,
трелью радостной птиц,
Проникает лазутчиком через двери ресниц.
Пролетая над разумом торит тропы страстям,
И влечёт меня к праздному,
к поклоненью костям.
Полуночное рвение, и исканий броня
Предаются забвению среди белого дня.
Как ребёнок обманута, я живу в долгом сне.
Мои руки протянуты к нереальной весне.
Но вернётся та конница огнегривого дня,
Опалит подоконники обагрянив меня.
И поскачет в тональности, что созвучны судьбе,
Там рождает реальности вещь,
что вечно «в себе».