Ну, здравствуй, князь.
Зовешь ли стражу? На плаху, в темную, в острог? Простишь ли давнюю пропажу, что раньше навестить не мог?
Да ты не гневайся, мой светлый, в том вовсе не моя вина, что в тех "гостях", откуда беглый, не досыта, не до пьяна нас не кормили, не поили, лишь щедро потчуя кнутом, работой тяжкой, черной пылью...
Да что ж я, княже, не о том.
Как много дней прошло нелегких вдали от дома. Весен семь, семь лет, мой князь, семь лет далеких, семь зим суровых вместе с тем. Мои соседи - вор с убийцей. И расписным листом спина. Но каждой ночью снились лица...
Тебя-то, светлый, не узнать.
Мой, верно, страшен взгляд бесовский, ты - смотришь травленным зверьком. Легко ли дался трон отцовский, и сладко ли сидеть на нем?
Что бледен, в гроб кладут и краше?
Я так боялся не успеть: в груди остался тяжкий кашель, там черной пыли давний след.
Смотри, мой князь: над нами небо, свидетель справедливый наш.
Твоя ошибка в том, что не был готов убить.
"Святая" блажь.
Святой ли, слабый ли, блаженный, быть может, вспомнил, как, любя, на той крови благословенной я клялся защищать тебя? Нас было двое - друг для друга, и в целом мире нет родней. Но власть - ревнивая супруга.
Скажи, ты помнил обо мне?
Все возвращается однажды, теперь в том верном сердце - тьма. И сталь, измученная жаждой, из ножен вырвалась сама. Шесть слуг моих, когда-то верных, шесть предавших меня друзей, уже очищены от скверны, теперь свободны от князей.
Два тихих слова на прощанье, одно, смеешься ль, о любви. Ты молишься мой князь печальный, покорно голову склонив. Прощенья просишь - не пощады.
Но я обоих их не дам.
Сегодня кровь - моя награда, ты эту цену знаешь сам.
Бери же меч, святой предатель, зови на помощь, первым бей. Месть просит княжьей крови братьев, не нам сегодня спорить с ней.
Навеки злом отягощенный, я грех и твой себе возьму.
И, Семикратно Отомщенный, семь раз отдам себя во тьму.