Юрий Горбачев
«Деревенский синдром» — так называется открывшаяся в «Альт-галерее» (Новосибирская областная филармония) персональная выставка работ Данилы Меньшикова.
Наметившийся в творчестве художника неожиданный поворот к деревенской теме, пожалуй, можно уподобить смене увеличительных стекол в неком оптическом приборе художественного видения. В поле зрения этого «волшебного прибора Левенгука» уже попадали и пиратские галионы, и средневековые рыцари, и Прекрасные Дамы в шляпках, и мерцание крыла мотылька, и жемчужное свечение женского тела. Цикл, названный самим художником как «Деревенский синдром», — что-то вроде путешествия по тем самым чудесным мирам, которые в свернутом виде можно было лицезреть на полях уже известных нам шляпок. Но только под тем самым двояковыпуклым стеклом пристального наблюдателя. Здесь как бы просто разворачивается второй смысл слова «поля», к которому непременно тяготеют слова «простор», «дорога», «лес», «река», «изба». Правда, путь в деревню Абрашино Ордынского района, ставшей прообразом нового цикла работ, проделан не только в воображении, но и на собственном автомобиле. А «обработанные» временем, изъеденные жуками-древоточцами доски заплотов, которые стали где-то материалом для рам, а где-то и основой для красочных импровизаций, в прямом смысле не являются какими-то там обломками кораблекрушения. Только в переносном. В том смысле, что художник берется перенести нас в мир все еще таинственный и древний. Посетившее Данилу Меньшикова ощущение частью ушедшей, а частью уходящей под воду деревенской Атлантиды запечатлено в фактуре активно используемой в композициях древесины. Кроме того, этот цикл — один из плодов попытки вживания в космос русской деревни с ее преданиями, естеством вековечного уклада и сюрреалистичностью хозяйственной разрухи. Что-то вроде своеобразного лирического дневника в картинках «бегства от цивилизации», предпринятого десять лет назад Данилой Меньшиковым, художником и литератором Николаем Мясниковым, поэтами Вячаславом Михайловым и Владимиром Берязевым. И если, скажем, Николай Мясников инсталлировался, выращивая в своем огороде циклопических размеров тыквы, Слава Михайлов грезил вторым Переделкино, то Данила Меньшиков «переварил» деревенскую робинзонаду по-своему. Сначала сходил с ума от тишины и оторванности от городской суеты. Затем начал подбирать на берегу моря обточенные водой и песком доски, вывозить в город, в мастерскую, тронутые патиной времени фрагменты заборов. Собственно, «вариации на темы забора» один из лейтмотивов этой выставки. Названия «Матушка печка», «Чай со смородиной», «Большая рыбалка», «Паромная переправа», «Тотем» — говорят сами за себя. «Когда родилась дочка, я взял и расписал старую, украшенную слоями годичных колец щелястую доску и получился тотем Арины», — объясняет художник. Что касается воспетого и Николаем Рубцовым, и Василием Беловым, и Александром Денисенко деревенского подворья, то о нем Данила говорит: «Я воспринимаю деревенский двор так: забор — это рама, а происходящая в его пределах жизнь с курами, свиньями, коровами, собаками и людьми — живая картинка».
Фото Виталия МИХАЙЛОВА.
Прясло трясло с похмелья,
мель чебаками обшарена,
ветер, как старый мельник,
вдаль уходил за ольшаник.