Мне было плохо. Я не спал две ночи.
Смотрел в окно. Не пил и не курил.
Там ветры облака порвали в клочья.
Там птицы поднимались словно ил.
Мне не хотелось ни мечтать, ни верить.
Мне не хотелось не любить людей.
Скрипели крепко запертые двери,
и звёзды пробегали по воде.
Весь мир болел тоской и нелюбовью.
И страхом… Но главенствовал не страх.
Не знаю, кто явился к нам плейбоем,
всё оболгав: и ложь, и даже прах.
Ведясь на ложь веками, как на правду,
легко в окне во всём увидеть зло.
Мой Б-г, я знаю Вера не бравада.
(Хоть в этом мне немного повезло).
Я не заметил, как спустился к птицам,
как в песню обратился птичий гам,
как в назидание без криков и петиций
травинками зазеленело "нет" снегам.
Расслабившись я вглядывался в пение,
не видя знал, что почкам завтра быть.
И с этой долгожданной переменою,
как снег, ушло желанье не любить.
Пусть ненадолго. Мы, увы, не дети…
Всё возвращается: весна и тот "плейбой",
и страх, и боль, и следом строки эти.
И пена… в ровной глади голубой
< 12 апреля 2015 г. >