Прохожий у арки, будто бы дирижируя, крестится,
И каждый стручок катальпы колышется в такт рукам.
Флаги с Тифлисских ворот касаются гибкого месяца,
А тот, кто так звучно крестился, уже превращается в гам,
Становится частью проспекта, бывшего Николаевским,
И стопки обветренных мыслей с собой на работу несёт.
А я, как Ермолов, застыла. Дышу – не дышу, восхищаюсь им,
Временно стал безразличен вселенский угрюмый цейтнот.