Долго рывшая яму себе, всё никак я не лягу туда, там сочится гнилая вода, я давлюсь «никогда», я заталкиваю его по самое некуда, в никуда.
Больше не к кому. Солнце под веками жжет и палит, что ни света не видно, ни выхода, всё, монолит. И болит, и болит, раздери его черти, болит! Путь по нервам знаком – вновь горячим шершавым сухим языком, я с тобой говорю языком, непонятным самой. И с собой –
Ну, избавься, исправься, уставься опять в темноту, и глаза золотые его на лету забывай-забывай-и забудь, и порви себе грудь, и достань из нее эту дрянь неудобную - ту,
Что колола под ребрами, добрыми ведрами слез отзывалась, змеей извивалась всерьез, что шипела, хрипела, свистела в кости – не спасти, и прости, но ползти мне зализывать раны, мечту не удержишь в горсти.
Отпусти.