Среди Богом забытых древнейших руин
Он бродил абсолютно один.
Видел сам, как пал Рим.
Был судьбой пилигрим
В бесконечные дали гоним.
Помнил он пирамиды великий фасад,
Песнопенья в раю или ад
Он старался забыть,
Но нетленная нить
Не могла их вовек разделить.
Он смотрел на людей, в безрассудстве своем
Погибающих ночью и днем
Ради мерзких монет.
Оправдания нет
Тем, кто их применяет во вред.
Ангел он или бес – бесполезный вопрос.
Время молча идет под откос.
Он сознаньем своим
Оставался живым.
И отстроен был заново Рим.
Не пытались его уничтожить века.
Как и раньше, дрожала рука.
Он давно не юнец,
Но не встретит конец.
Жадность – имя того старика.