За горами, за долами, за лесами и полями жили люди и не знали, что бывает где-то лето. Что в далёкие края лето за весной приходит и из зелени и песен хоровод оно заводит. Что травой луга сочнеют, что вода из ручейков их питает и мрачнеют только в грозы небеса. Что все жители далёкой, той страны умеют плавать в море тёплом, что ласкает берега страны прекрасной. Что печали нет напрасной у народа, потому что, нет унылости в погоде, нет промозглости и хмари.
Жили люди и не знали ничего они про лето, но однажды, кто-то главный разрешил им по путёвке посетить края иные. И несмело, даже робко, как бы вовсе неохотно кто-то, как-то и покинул родины приют суровый, и за белых шапок снежных, что на скалах спят веками, вдруг увидел зелень трав он, изумруд листвы дерев. И ещё увидел море, но не скованное льдами, а водою голубою окунуться враз манящей. И под солнцем, что лучами согревало нежно кожу, делая её горящей и темнеющей нежданно, понял он, что рай возможен, что вполне теперь он может, рассказать друзьям, коллегам, что такое, все кто видел, называют громко Лето.
Одного он не предвидел, что поверить в это чудо, можно, только если сам ты частью стал его хотя бы ненадолго, ибо отпуск, к счастью, долгим не бывает.
Но об этом каждый знает:)…
Уезжая прочь из Рая, он оставил всем посланье на бумаге папиросной, что случилась под рукой, и вложив его в бутылку, он швырнул её прибою, в робкой, трепетной надежде, что когда-нибудь матросы с берегов страны далёкой или даже рыбаки, обнаружат его перлы, словно жемчуг заключённый в изумруд бутылки тёмной заграничного стекла. Как скиталец одинокий познавал края иные, чудеса какие видел, с кем знакомился в пути, что нашёл и что посеял, что пропел, а что подслушал, было лучше, что и хуже, чем у милых берегов. Кем пленён был, и откуда уносил скорее ноги, чтоб его в зиндане чёрном не держали много лет. Он писал, меняя перья, быстрым почерком стремился, рассказать как можно больше всем, кто в Лете не бывал. И за делом этим сложным вспоминал о приключеньях, что случались с ним в процессе приоткрытия границ. И смахнув слезу нежданно набежавшую откуда никогда не набегало, он живописал про Мир. Про огромную планету, что дарила ему Лето. Про купание в прибое, про кальмаров и медуз. Про цветы рододендроны, про смешные макароны, и о том как йог индус песни пел ползучим тварям. Про гарем. И как татарин обманул его подлец. Как окраса цвета неба прилетали утром птицы, как прохожих встречных лица, смехом радостным цвели. Как бодливые коровы забодали парня злого, что пытался на арене заколоть коровок сам. Как на яхте с парусами с капитаном, что с усами и чадящей вкусно трубкой плыл по морю в край Богов. Как на острове Родосе он прослышал о Колоссе и остатки статуй древних он в альбом зарисовал. Как в волне нагой купался, как с девчонкой целовался, как в ночи истомой полной он решил остаться тут…
Но, трагично и сурово постучался счёт из банка, где скучающий служитель объявил что он банкрот. И расстроился тогда он, и засел за мемуары, и послание в бутылке бросил в море он тогда. И поклялся, что отныне станет он певцом о Лете, чтобы знали все (не знал кто) о чудесных этих днях. И устроился в турбизнес, и отныне всем, кто хочет, оказаться в тёплых странах помогает наш герой. Я и сам его путёвки в Лето раз приобретал. И скажу я вам, ребята, никакие мемуары не расскажут вам про лето, если сам в нём не бывал. Вы бегите по проспектам, вы по площадям бегите и в турфирмы заходите и просите в Лето, чтоб вас отправили скорее те, кто в Рай чудесный этот продаёт сейчас билеты, и летите в ту страну. Где чудесные рассветы, где прекрасные закаты, где арбуз и авокадо, и левкои, и моря. И там будут очень рады, что ещё приехал кто-то, кто поддержит в кризис Лето, приезжая на Юга...