Утро пятницы будет сырым и насквозь прокуренным,
Вечер тёмный, густой и тягучий, как эбонит,
Это сердце, а не лицо - напомажено, отштукатурено,
расскажи ему, девочка-камень, дитя-гранит,
Как ты входишь в чьи-то прихожие обречённо,
где на стенах клочками обои под белый мрамор,
и в тебе закипает, бурлит что-то злое, чёрное,
что не выскажешь никому - ни себе, ни маме,
как срываешь жемчужные нитки с худых запястий,
рвёшь заевшую молнию вниз на вечернем платье,
зверь пускает слюну из открытой голодной пасти,
как ты, шумно вздыхая, ступаешь к нему в объятья,
что ты пастырь без паствы, актриса в смешном вертепе,
переломанный ястреб, зовущий с тоской кончину,
что тебя не пробило - сожгло, превратило в пепел,
что тебя умертвило - с лихвою иным мужчинам,
расскажи, как смеёшься, заливисто, отрешённо,
и целуешь их, словно ничто в тебе не саднит,
расскажи ему шёпотом, как это - жить сожжённой,
расскажи ему, девочка-камень, дитя-гранит.
как застыла, как замерла в этом кошмарном месте,
ведь известно, под камень, увы, не течёт вода,
он ведь помнит тебя, как несбывшуюся невесту
свою Девочку-вечно. Девочку-никогда.