Вообще-то их было гораздо больше. Я даже не считаю, как попал под машину еще совсем ребенком, потому что цеплялся за них вместе со всеми ребятами улицы. И в тот раз тоже. Но они удержались, а я сорвался. Попал в больницу. Дальше что было, не помню. Долго лечили, а потом снова была улица.
Зато хорошо помню, как вместе с товарищем, моим сверстником, пацаном шести лет из соседнего двора, пошли смотреть пудовую гирю. Его сосед по двору, Витя, был уже взрослый, лет за двадцать. Много позже я узнал, что он блестяще окончил институт и стал работать начальником бюро в каком-то проектном институте. А пока я его часто видел, как с другими такими же взрослыми парнями и девушками нашей улицы, он играл в волейбол.
Какое удовольствие было смотреть, как они играют в волейбол! Сетки не было, вставали вкруг и пасовали друг другу. Мяч летал по какой-то красивой кривой, как же они нежно его принимали и отдавали. Я видел, что они умели играть хорошо, потому что «вытягивали» мяч из трудных положений, а когда били, то удары были мощными. Если мяч взять не удавалось, я с удовольствием гнался за ним и приносил. Это было первое молодое поколение нашей улицы пятидесятых послевоенных лет.
А мы были – шестидесятники. Это на нашу долю пришлись и стиляги, и джазы - «влияние дикого Запада», и многое – многое другое. Когда я и мои сверстники выросли, мы также с огромным удовольствием играли в волейбол на том же месте, где и они. У нас на улице ничего много лет не менялось. Но зато волейбол я полюбил так, что когда в городе построили закрытый спортивный клуб Окружного Дома Офицеров, я записался туда в первую же волейбольную секцию. Но тренировки по расписанию для волейболистов в графике были последними и начинались в…одиннадцать часов ночи.
Два раза в неделю я приходил в час, полвторого ночи, буквально пробегая полтора километра от ОДО, чтобы скорей оказаться дома. Мама сидела на диване и дремала, укрывшись большим платком. Она молча уходила спать, как только я приходил. Через полгода угрызения совести меня совсем замучили, и я бросил тренироваться. Хотя этому способствовал и инцидент: во время пятиминутного перерыва я сорвался бегом в туалет и увидел журчащий фонтанчик с водой.
Соблазн был так велик, что я сделал несколько глотков. Вот за этим занятием меня и застал тренер Никитин. Он сказал строго, чтобы я шел домой. Команды больше не приходить не было, но я уже на тренировках не появлялся. Позже, по традиции нашей школы, стал тренироваться в баскетбол, который тоже обожал. А за то, что я тренировался в волейбол, во время городских школьных соревнований, ребята школы назначали меня капитаном нашей команды.
Но это все будет в будущем. А сейчас мы решили поднять гирю. Мы бегали целый день босиком и в одних трусах, а что еще нужно пацанам летом в жару? Мой товарищ поднял гирю на целых сантиметров сорок и опустил, а я пытался тянуть ее вдоль живота, но она, вдруг, сорвалась и упала точно на ноготь большого пальца левой ноги. Ноготь вырвало с корнем, сразу это место залилось кровью… и мы, не сговариваясь, побежали в поликлинику. Мы там уже бывали, потому что нас однажды туда водили на какие-то прививки. До нее было метров триста.
Сейчас в районе этого места возвышается ЦУМ, а вокруг него - свободная площадь. Вот на этой-то площади и была Первая Городская Поликлиника. Там мне ногу обработали и завязали. Вот так мы, маленькие еще тогда ребята, проявили самостоятельность.
Вторую травму я «заработал» в пионерском лагере. Сразу перед воротами лагеря, чуть правее от них, протекал арык. Он проходил дальше под кирпичным забором. В этом месте он немного расширялся, и было видно, что там немного глубже. А место было тенистое, рядом под огромным деревом были установлены специальные столы для родителей, родственников, которые в выходные дни приезжали навещать своих детей. Я родителей тоже всегда ждал и очень переживал, если их с утра не видел. За утро я десятки раз сюда забегал, чтобы посмотреть, а вдруг они там, а мне еще не сообщили. Тогда мне еще не было понятно, что первыми приезжали те, у кого были свои машины.
В то утро я оказался возле арыка, там же был и мальчик с отряда, который предложил на спор нырнуть в арык возле забора. Я понимал, что это рисково, но как отказаться. Вобщем, нырнул удачно, потому что вписался в величину арыка и вынырнул. Неудачно было то, что я там глубоко порезал ногу, как потом оказалось, об разбитую стеклянную бутылку из-под лимонада. Прямиком оттуда в здравпункт, где ногу обработали и перевязали.
Жалко только, что это было почти вначале смены, а поскольку я бесконечно бегал, она долго не заживала и кровоточила. Каждый день забегал в здравпункт на перевязку. На этом месте щиколотки ноги на всю жизнь остался красненький шрам с тонкой пленочкой. Он долго мне не мешал, пока однажды также на спор, я с ребятами не договорился прыгать с крыши кладовки на грунт. Прыгнуть то прыгнул, только от резкого приземления «шовчик» опять прорвался, и мне снова пришлось его лечить.
Третья травма случилась в армии. Мы бежали «полосу препятствий». Автомат на спине. Когда перелез через забор и спрыгнул, автомат несколько отстал и дюгнул сильно меня по голове при приземлении. Все бы ничего, только я за что-то зацепился, свалился и поранил руку у запястья. Сгоряча всю трассу пробежал не хуже других и стал забывать, но рука продолжала мучить, пока не обратился в здравпункт.
На руке было видно нагноение с полтора сантиметра в диаметре. Боль отдавала почему-то подмышкой. Медбрат недолго думая, спиртом протер это место, сорвал пинцетом пленочку, взял палочку с ваткой и стал выковыривать гной. Все это без обезболивающего укола. Не было что ли? Только такую боль до этого я никогда не испытывал, мне казалось, что даже зубы болели. Он ковырялся долго, меняя палочки. Я сам был поражен, что он углубился, как мне казалось, больше чем на сантиметр. Потом вставил туда круглую пробку – тампон и завязал. Вот когда я светлыми глазами посмотрел на мир. Уже ничего не болело.
Были ли у меня потом травмы? Да сколько угодно! Бил хорошо молотком по пальцам вместо шляпки гвоздя, несчетное количество раз головой бился так, что искры сверкали, зашивали раны после порезов, да всякое было как, наверное, у всякого мужика, которому не противно держать в руках инструмент или мастерить, или делать ремонт в квартире. Но эти три травмы запомнились ярче.
А вспомнил их, потому что внук только недавно в очередной раз снес мне на ноге тот же ноготь. Я испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие, когда в два годика он бил по мячу ножкой в нашем длинном коридоре квартиры. Но прошло еще четыре года, и бить он стал сильнее. И каждый раз просил сыграть с ним в футбол. Теперь он уже «играл» за «Манчестер Юнайтед», потому что там играл его любимый
Рональдо. И вообще он знает все фамилии и имена игроков этой команды. В ближайшем магазине мы покупаем пакетики, он оттуда извлекает фотопортреты футболистов лучших команд мира и наклеивает их в книгу, которую ему подарил продавец магазина. Это была специальная книга, где для футболистов этих команд были заготовлены рамки с фамилиями и именами под ними игроков каждой команды. Меня он назначал играть за «Арсенал» или еще какую-нибудь крутую команду.
Если он брал мяч на полу, как вратарь, то он лежал на коленках и прижимал мяч к груди, как это делают взрослые. Если он пропускал мяч, то он говорил, что гола нет, потому что я попал в штангу. Интересно, у меня штанги никогда не было, а у него и штанга, и выше ворот, и аут, и вне игры. Вообще, я не имел право выигрывать, потому что после каждой победы, он хватал тонкую металлическую индийскую вазочку и гордо с ней ходил, и показывал, что он выиграл кубок.
В этот раз я был в сланцах, а он уже стал одевать кроссовки. Ну да, я не подумал о последствиях. Когда мы сцепились в центре коридора в борьбе за мяч, он врезал мне навстречу ноге точно… по ногтю большого пальца…левой ноги. Ноготь выскочил из гнезда и лег на палец, описав сто восемьдесят градусов. Быстро залил это место йодом, обматал лейкопластырем, а к врачу теперь обращаться не стал.
Я сказал ему: «Ты бы хоть извинился». Но он ответил, что по телевизору и компьютеру никто не извиняется, потому что это спорт. Ну что мне было ему сказать, ведь по большому счету, я сам был виноват. Палец постепенно зажил и стал появляться молодой ноготь. Жизнь продолжается. Но теперь я тоже, когда с ним играю в футбол, обязательно одеваю кроссовки.
ЭДШ 13.11.08 - 5.04.2015