В феврале 1977года мне выделили путёвку в Сочи, пансионат Светлана. Что-то, последнее время стало часто прихватывать сердечко, вот и поехала я, впервые, на лечение. Чего только я не наслушалась в свой адрес от свекрови, для себя решила, что если я хочу хоть ещё немного пожить, то просто обязана, о себе позаботиться, несмотря ни на какие препоны. Тем более, что к тому времени у меня было уже дочка Лариса четырех лет от роду и трёхлетний сынок Виталик.
Ради них я должна поправить своё здоровье.До Адлера долетели без всяких проблем. Серпантин до Сочи меня порядком утомил. Когда вышла на нужной остановке, перед глазами всё плыло, будь-то только что сошла с каруселей. Комок стоял в горле. Хорошо, что я не кушала в самолёте, иначе всё содержимое желудка вмиг
оказалось на свободе.Оформилась и решила отдохнуть. Сил едва хватило до душа дотёпать, хотя далеко ходить не нужно, он находился в номере.
После душа я вырубилась и проспала до обеда. Проснувшись, я уже почувствовала себя человеком. Проснулся интерес к жизни. День продолжал играть, но уже новыми, более сочными красками. Во всём теле появилась лёгкость. Я просто летала.
Поздним вечером того же дня, мне подселили новенькую. Когда она появилась в дверном проёме на костылях, да ещё обвешанная, крест – на - крест двумя чемоданами, я просто была в шоке. Звали её Ирина. Приехала с Камчатки. Какое-то десятое чувство мне подсказало, что она не будет проходить здесь лечение, и на другой день после обеда она уехала.
Четыре дня я проживала в номере одна. Отдыхала, как хотела. Мне доктор назначил ванны серо - водородные. Ездила в Мацесту. Начала принимать ванны с трёх минут под наблюдением медсестры. Боли проявились сразу же. Думала, что не доеду до номера. Вырубалась, едва успев зайти в номер. Спала без сновидений три часа. Потом вставала обновлённой. Доктор продолжил лечение, постепенно наращивая время. В общем сердце пело, хоть на дворе стоял конец февраля.
Лариса появилась в номере сразу после обеда. Это была сдобная особа, лет сорока, и такая развесёлая, неугомонная, что даже когда её не было в номере, она всё равно, незримо присутствовала. Ввалилась она в номер с огромным, обшарпанным, горбатым чемоданом,который косорото ухмылялся, как бы говоря, что всё - таки добрался до места назначения, чего бы ему этого не стоило. Один замок был вырван с мясом. И только одному ему было известно,сколько он приложил усилий, чтобы багаж дошёл до места назначения.
Поставив чемодан к шкафу, писклявым голосом проверещала, что из Харькова, проговорив, при этом, давно избитый анекдот, кто нахарькив. Было видно, что она его только что услышала.
С таким упоением, она его рассказывала, перебивая себя писклявым смехом, что я рассмеялась,глядя на неё.
Из её рассказа я поняла, что в поезде она познакомилась с мужчинами, свои ребята, колхозники,как она сказала. Приглашала меня к ним в номер, отметить приезд.
-У них такая ядреная чача. Мы всю дороженьку дули её, отличное начало моего отдыха. Оторвусь по - полной от этой жизненной шелухи, от этого семейного болота, говорила она.
-Знаешь, Лариса, нас тут до вас собирали на собрание и нам посоветовали поменьше общаться с местными и вообще, нужно вести себя осмотрительней, особенно с горцами.
Забыла сказать, что в день моего приезда случилась драма – девушку, приехавшую с севера,кавказцы подпоили, изнасиловали и выбросили с шестого этажа прямо на шоссе, по которому курсировали туда-сюда грузовые машины. Я не ходила смотреть, не до того было. По ней,бедняжке, проехалась не одна машина. Потом долго был там затор. Милиция понаехала, а что толку, всё, ценное унесли эти варвары, не погнушались даже тряпками. Так их и не нашли, а неосторожность, привела её к страшной гибели.
Всё это я поведала Ларисе, но она меня не услышала, так как была уже «под парами».
Я её попросила только об одном – быть осторожной и со мной больше к этому вопросу не возвращаться. Ни по каким номерам, ни к каким мужчинам я никогда не пойду. У меня сложилось иное понятие об активном отдыхе, и я ему следую, а ты найди себе другую спутницу для такого рода развлечений, а эти не для меня, сказала я, как отрубила, и она меня поняла. Тут же нашлась мне замена, и я была только рада.
Где она пропадала, как проводила время – тайна за семью печатями. Да, признаться, меня это меньше всего волновало. Ей уже было за сорок, а мне и тридцати не было, и кто я такая, чтобы учить уму разуму зрелую женщину. Домой она приходила поздно и всегда в крепком подпитии.
Первые, они же и последние выходные дни мы с ней провели в туристических поездках на Голубое озера и в Сухумский обезьяний питомник.
Эта колоритная женщина запомнилась мне своей бесшабашностью на всю оставшуюся жизнь и послужила героиней рассказов.
Выходные дни провели бурно. К концу воскресного дня, Лариса, как обычно удалилась с вино
-водочными наборами к своим знакомым парням. Примерно, через десять минут , она пришла взъерошенная. «Калач», что восседал на макушке, съехал за ухо. Краска растекалась ручьями по её круглому лицу. Она явно была напугана. Весь хмель, как рукой сняло.
-Ты, представляешь, они потребовали расчёта за то, что водили в ресторан, кино, театр, покупали подарки, что, наконец, пила их чачу, а то, что я уже больше двадцати водочных, винных,коньячных наборов туда снесла, это ничего, да где же справедливость, возмущалась она.
-Надеюсь, хватило ума не конфликтовать, спросила я. Под каким предлогом ты оттуда выбралась?
Да умойся ты, в конце - то концов, краска и помада вся потекла.
-Надеюсь, ты ни им, ни подружке не успела сказать свой домашний адрес, снова спросила я.
-Нет, что ты. Никому ни-ни. А сейчас я сказала, что мне нужно сбегать на переговорный пункт, часа через два обещала вернуться, отдав им на заклание последние коньячные наборы, проговорила скороговоркой она и стала лихорадочно закидывать вещи.
-Ты чего надумала, спросила я.
-Смыться! Видела бы ты эти звериные рожи. У них одно на уме, переспать со мной. А в мои планы измена мужу не включена. Конечно, я безмозглая курица, но не оторва, и я люблю свою семью.
Просто я устала от этих будней, решила развлечься, всего лишь развлечься, а не изменять.
-Помнишь как ты их расхваливала, свои в доску говорила, а на самом деле что, сказала я.
-Помоги мне, Христа ради, проводи на вокзал, одна я боюсь, сказала она.
-Хорошо, ответила я.
Быстро покидали шмутки, объвязали чемодан верёвкой, которую она только сегодня купила
( видно, уже предчувствовала такой исход дела, только надеялась, что всё обойдётся) и по пожарной лестнице, мы как два воришки, спустились с третьего этажа и сели в такси.
На вокзале мы купили билет на первую попавшуюся злектричку, идущую в ту сторону.
Через три станции она должна пересесть на поезд, идущий в Харьковском направлении.
До отхода поезда было двадцать минут, и она сидела, как на углях. Выглядела затравленным зверьком. Она так сложилась пополам, что уже не выглядела толстушкой. От страха её трясло,что зуб на зуб не попадал. Они пригрозили убить её, если она с ними не переспит и она, реально,этого боялась. Ничего себе, кавказские нравы,Дежурной на вахте я всё подробно рассказала, и попросила её помочь мне избавиться от непрошеных гостей, ведь, наверняка, они будут искать её.
Так оно и было, все пятеро толпились у наших дверей и нетерпеливо стучали в неё,прося Ларису открыть дверь. Меня они не видели никогда, как и я их, знала только по рассказам своей развесёлой соседки.
-Простите, почему вы ломитесь в мой номер, спросила я. Вам нужны неприятности – они у вас будут и притом, с небывалыми последствиями. Оставьте дверь в покое, Лариса здесь не живёт.
Она два часа тому назад, собралась и уехала, так мне сказала дежурная, а куда, понятия не имею.
Больше не приставайте ко мне с вопросами о ней. Я ничего не знаю, да и знать не желаю. Она ваша подружка и с вами больше общалась, чем со мной. Так, что освободите двери, мне нужно отдыхать. Но не тут – то было. Друзья Ларисы, во главе несостоявшегося любовника, вломились в номер, выбив ногами дверь, сорвав замок и разъярившись, стали устраивать погром. Меня так швырнули, что я залетела в душевую кабину и, пробороздив на ягодицах, со всего маха врезалась головой в перегородку и отключилась. Видимо, вовремя подоспела дежурная с нарядом милиции. Меня привели в чувство. Всех их, быстренько, утихомирили. Я отказалась на них писать заявление, но ночь они провели в милиции, а наутро, всех пятерых, выставили из пансионата, с определённой характеристикой. Я боялась, что они начнут мне мстить, но, видимо, проспавшись,они поняли, что для них будет благом спокойно ретироваться, что они и сделали.
Больше ко мне до конца лечения никого не подселяли, и я им была благодарна за это.
Лариса благополучно добралась до Харькова. Дома, о её бурном времяпровождении, никто не узнал. Думаю, что это была для неё хорошая встряска, которая заставила на мир посмотреть через призму реальности. Реальность - она очень разная, порой жестокая, и не нужно быть слишком наивной и доверчивой.