Не сотворить для всех кумира,
Случайно славы пригубя.
Но можно стать владыкой мира,
В себе всегда творя себя.
СПАСИ НАС, ГОСПОДИ, ОТ СМЕРТНОГО ГРЕХА
Одним, как видно, мазаны все миром,
Одна земля на всех и общий небосвод.
Только иные – с Богом, другие же – с кумиром,
И веры разные в себе несёт народ.
Вот люди, то просты, а то к ним не подступишь,
И что внутри у них подчас не разберёшь:
За пазухой ли камень, или в кармане кукиш,
Суму с кем потеряешь и с кем тюрьму найдёшь?
Мы на себя потратить рады много,
Но если в чём-то обделяют нас,
То возроптать готовы и на Бога,
Судьбою возмущаясь всякий раз.
И вот тогда, забыв про всё на свете,
Хулить весь свет готовы за глаза.
И обижаемся с досады, словно дети,
Хоть и не детская нам застит взгляд слеза.
Обида эта, в сердце прорастая,
Покатится, как с горки снежный ком.
И зависть чёрная, нас злобою питая,
Родного брата делает врагом.
И сидя за вечерей ли, обедом,
Протягивая руки к очагу,
Мы совершаем тяжкий грех, «последний»,
И предаём друзей заклятому врагу…
Беда тому, в ком совесть не чиста
И дружба с ним – и скользка, и опасна.
Вот так Иуда, ученик Христа,
Предал его же из-за фунта масла…
ДУША ИУДИНА ЧЕРНЕЕ МРАКА НОЧИ
Шесть дней до Пасхи и в Иерусалим
Спешат толпой огромной пилигримы.
Хоть путь Господень неисповедим,
Зато его святыни вечно чтимы.
Среди паломников находится Иисус,
От просьб молящих просто нет отбоя.
Но ночь близка, дороги тяжек груз –
Пора искать обитель для постоя.
Иисус идёт с учениками в дом,
Где Лазарь с сёстрами, всё праведно и чинно.
Как рад он, что друзья сидят кругом
И сладкие вкушают вместе вина.
Сердечный дух возвышенных бесед,
На все вопросы он даёт ответы.
Вот так прожить бы ещё тыщу лет,
Но на земле такого счастья нету.
Проходит время. Вот уже Симон
Ведёт Христа в свой дом на ужин.
(И хоть зовётся прокажённым он,
Но чист душой. Другие много хуже…).
Друзья мои! Лишь считанные дни
Остались до свершения завета.
И пусть любовь вас всех всегда роднит,
И каждый день, и до скончанья света.
Пришла Мария. Масла принесла
И миром тем Иисусу мажет ноги.
И тут Иуда (вот душа чья зла!)
Вдруг говорит на удивленье многим:
Такая трата масла – просто грех!
Лучше продать его для блага нищих.
Или ты мнишь себя, Мария, выше всех,
Или у нас так много денег лишних?
Не надо ссорится, Иисус вступает вновь,
То масло куплено на день Моей кончины.
Выказывает Мне Мария так любовь,
И не кори её, Иуда, без причины.
Душа Иудина чернее мрака ночи,
И даже свет в ней тонет без следа.
Ах, зависть, зависть так его и точит,
Знать, скорая страшная в мир явится беда…
ХРИСТОС ПЕРЕД ВХОДОМ В ИЕРУСАЛИМ
Стою перед тобой, как будто пилигрим.
Сюда Я шёл всю жизнь – 33 года.
Ну, здравствуй и прощай, Иерусалим,
Приют Богом избрАнного народа.
Сейчас ученики Мне подведут осла,
И с торжеством Я в этот город въеду.
Дорога ветками Мне будет устланА,
Словно над злом Я одержал победу.
Нет, зло, оно ещё всё впереди,
А смерть Моя во след уже ступает.
Народ за Мной восторженно следит,
И чуда, чуда, чуда ожидает.
Ну что ж, сначала вылечу больных,
Чем вызову досаду фарисеев,
А с ними и священников иных, –
Нет, не к добру добро Я нынче сею.
На похвалу детей, что как слеза чиста,
Они с досады лицами суровят,
Запамятав, что детские уста
Божественную истину глаголят.
Потом из дома Моего Отца
Прочь изгоню воришек с торгашами.
Не будет в храме места подлецам,
Что грабят нищих с жалкими грошами…
Затем хитрец, из фарисеев зримо,
Задаст вопрос, мол. Вот в руке монета,
Платить иль нет нам ею подать Риму?
И, словно ворон, будет ждать ответа.
О, дети малые, святая простота!
Отдайте кесарю, это ж его динарий.
А Богу – Богово, молитву как с листа.
Господь вас Сам богатствами одарит…
Ещё скажу: «Всегда любите Бога.
Вот заповедь – важнее нет её!
Любовь и есть та главная дорога,
Что приведёт вас в царствие моё…
Пора к ученикам, Я, кажется, устал.
Два дня до казни. Отдохну покуда.
Первосвященник знаю, отсчитал
Тридцать монет. К нему спешит Иуда…
ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ
(Христос с учениками в Иерусалиме)
«Я с вами вновь, мои ученики.
Пришла пора Мне подводить итоги.
Присядьте все, ведь вы Мне так близки,
А Я водой омою ваши ноги.
Ах, Пётр, Пётр, о чём ты говоришь,
Тебе ль Меня учить, что делать надо?
Настанет время, путь Мой повторишь.
И в царстве Божьем ждёт тебя награда.
Теперь и Я за стол присяду с вами,
Но на душе тревоги чёрный вал.
Один из вас предаст Меня часами
(Не я ль, шепнёт Иуда? Отвечу: Ты сказал).
Я преломляю хлеб – вкушайте Моё тело,
И чаша вот, а в чаше – кровь Моя
И Нового завета. О, как бы мне хотелось
Смыть кровью всю греховность бытия.
(Любимый Иоанн. Желаешь тайну знать?
Сейчас свой хлеб Я в чашу окуну.
Кому подам, тот и созрел предать.
Но ты не говори до срока никому).
Когда покину вас, как пастырь своё стадо,
Как овцы блудные, все разбежитесь прочь.
Не надо клясться Мне и возражать не надо –
С небес уже страстная сходит ночь.
Ты, Пётр, пока к прозреньям очень глух,
Но своего ещё дождётся дня.
А до тех пор, как пропоёт петух,
Ты трижды отречёшься от Меня.
Не возражай. И полно, Пётр, волнений.
Что ж все затихли? Боязно душе?
Любите, веруйте без страха и сомнений,
К вам Дух Святой спускается уже…
ПРЕДАТЕЛЬСТВО ИУДЫ
(Гефсиманский сад на Елеонской горе)
Какая ночь! Полна тревожных знаков.
Ученики, останьтесь здесь, в саду.
Пётр, Иоанн да ты ещё, Иаков,
За мной идите. Я вас жду.
Постойте здесь, а Я пойду молиться,
С отцом наедине Я буду говорить.
Как гОрька чаша, но писанью сбыться,
И выпить всё, и капли не пролить.
Как сладок сон Моих любимых чад.
Проснитесь! Встаньте! Предающий близок!
А с ними и священники, и воинов отряд
(Хоть ты высок, Иуда, поцелуй твой низок!).
Любимый Пётр! Спрячь поскорее меч.
Мне помощь не нужна ни ангелов, ни Отче.
То ухо, что успел рабу отсечь,
Я исцелю, что может быть Мне проще?
Все уходите прочь! Один я остаюсь.
Мне одному и принимать все муки.
Я предстоящих испытаний не боюсь.
Эй, воины, Я – ваш! Вяжите крепче руки!
О, Отче Мой! Как низменна толпа.
Хоть книжники кругом и фарисеи.
Прости за то, что вера их слепа,
Не ведают, что сами в душах сеют
(И кто здесь судит? Ваш синедрион?
Что ни скажу, ни в чём не будет веры.
Удары и плевки со всех сторон.
Да и не судьи вы, а просто изуверы).
Скажи, Иисус, не Ты ли Божий Сын?
Отвечу так, что Я, вы говорите.
Мне от Отца отречься нет причин.
Я же не Пётр. Ну а теперь ведите.
Я всё приму: и муки, и позор,
Предательство, насмешки и глумленье.
К Отцу Небесному Я устремляю взор –
Дай, Отче, силы мне, и дай долготерпенье!
Я чашу пью. Как давит её вес.
И тяжесть эту вряд ли чем измеришь!
Ещё чуть-чуть и Я коснусь небес.
Да, Богу-Богово, ну а народу – зрелищ!
ТЕРЗАНИЯ АПОСТОЛА ПЕТРА
Что за слова я слышал от Иисуса,
Что трижды от него я отрекусь?
Нет, никогда не праздновал я труса,
И ни на шаг теперь не отступлюсь.
Где б ни был Он, я всюду буду с Ним,
И даже дом врага мне не преграда.
Он мною был всех более любим,
А без него и жизни мне не надо.
Но что-то долго держат Его там?
Видать, Спасителю не помогает сила.
И за дверями крики, шум и гам,
Озноб аж бьёт и потом лоб покрыло.
Как будто все косятся на меня,
От глаз людских уж лучше ближе к тени,
И спрятаться подальше от огня,
И запахнуться, чтоб не разглядели.
Рабыня, подозрением полна,
И смотрит так, что дёргается веко.
Мне кажется, сказала вдруг она –
Ты ученик Святого Человека,
Того, что здесь доставлен на допрос.
Ведь это ты недавно был с Ним рядом.
Конечно, нет, то не ко мне вопрос,
И не сверли своим змеиным взглядом.
Такая стужа, подойду к огню,
А страх берёт так, что мороз по коже.
Ещё один вдруг говорит ему:
Ты ученик Христа? Ну, очень уж похожий…
Да нет, не я, и, право, не пойму,
С чего ты взял, что я с Иисусом знался?
Быть может, померещилось в дыму,
Что я похож? Ты, видно, обознался.
И в третий раз, как будто на беду,
Его спросили, а не ты ли ухо
Отсёк рабу сегодня в ночь в саду?
Не я, не я, ответил Пётр глухо…
И тут запел отчаянно петух.
Куда-то в ночь ведёт Иисуса стража.
Взгляд у Петра взметнулся и потух.
На сердце камень чёрный, словно сажа…
. . . . . . .
Три раза. Три! Как Он и предсказал!
Какой позор! Прости меня, о Боже!
Да, может я от страха убежал,
Но от судьбы не убежал, похоже…
РАСКАЯНИЕ ИУДЫ
Вот и отдал Христу я поцелуй,
Не суждено судьбой быть Ему другом.
Мне серебро милей, а с верой – не балуй!
Накажут гордеца, Ему и по заслугам.
Вот выдумал, что ОН для нас есть Бог,
И веру новую в заблудших душах сея,
Спасает мир, но я принять не смог
Его завет, я чту лишь Моисея…
Для многих Он обманщик или плут.
Первосвященники не зря ж Его ловили…
Но что за шум? Кого на казнь ведут?
Христа на смерть они приговорили!?
За веру – смерть? Такому не бывать.
Исход такой – погибель для еврея.
Где серебро? Отдать его, отдать.
Скорей к священникам, пока ещё есть время.
Вот ваши деньги (грех злосчастный мой),
А кровь невинную, что я предал, простите,
Покуда крест не поднят над горой,
Спасите же Христа, молю, спасите!
Вы не хотите осуждённому помочь,
И чистую распять решили душу?
Меня теперь вы гоните все прочь?
Куда идти, когда я всё разрушил?
Нет места в этом мире для меня.
От тяжести вины не будет и спасенья…
Стоит осина, листьями звеня,
И я дрожу, как будто лист осенний.
Петля затягивает горло мне всё туже,
Я ухожу, да и зачем мне жить?
Быть можно в свете всех злодеев хуже,
Но не дай Бог, как я, Иудой быть!..
И ОСУЖДЁН НА СМЕРТЬ,
КТО НЕ ПОДВЛАСТЕН СМЕРТИ
(НАРОД ПЕРЕД ДВОРЦОМ ПИЛАТА)
Кого казнят? – Какого-то Христа.
Кто Он такой? – Да видно вор из воров,
Как думаешь, наверно, не спроста
Его пожаловали смертным приговором?
А что украл, коль жаждут смерти все?
Да истину, Себя в цари возвысив.
Как жалок Он, да при такой «красе»
Он и божественной ещё захочет выси.
Мы ждём царя подобием Давида,
Чтоб был умом как тот же Соломон.
Страшна, страшна Израилю обида,
Крест для такого – это лучший трон.
Ещё себя назвал Он Сыном Бога.
Ну, этого совсем нельзя принять!
Пилат решил простить врага такого!?
На крест изменника! Распять его! Распять!
Да глянь ты, глянь, на Нём венец терновый,
В рубцах таких, что хватит и на век.
Да тише вы, Пилат выходит снова.
Что он сказал? Сказал – се Человек!
Распни его, распни! Да замолчать, орпава!
Я в третий раз всем говорю – простить!
Кто вам дороже? Душегуб Варавва?!
Я умываю руки. Христа… велю казнить!
. . . . . . . . . .
Вчера за счастье чтили падать в ноги.
Боялись издали в глаза Христу смотреть.
Так захотелось, видно, чуда многим,
Что ради этого и шлют Его на смерть.
Нужны ли в этом мире чудеса,
Коли грешна людская вся порода?
Христос душой стремится в небеса,
И что Ему предвзятый гнев народа?
Уже вернул горсть серебра Иуда.
Уже змеёй свивается петля.
И крест готов, и рвутся толпы люда
Туда, к Голгофе, по жаре пыля…
РАСПЯТ НЕ ЦАРЬ, А ПЛОТЬ ЕГО МИРСКАЯ
(ПУТЬ ИИСУСА НА ГОЛГОФУ)
Решением толпы прогневался Пилат –
Претит тому, кто покорял народы!?
Я им такой теперь устрою маскарад.
Казнить невинного. Запомните на годы!
И Ирод то ж, правитель Галилеи,
Меня обвёл вкруг пальца, как мальца!
Как снег на голову все эти иудеи,
Теперь хорошего не жди от них конца.
Бумагу мне и ручку для письма.
С души своей хоть как-то скину груз.
Прибить к кресту, что здесь я написал:
«Царь иудейский Назорей Иисус.
Что написал, то написал и точка.
Прочь от меня. Устал от вас вконец.
Ужасный день. Какая ж будет ночка?
Что за народ? На хитреце хитрец…
Иисусу нА плечи уже взвалили ношу,
И от креста Его не отвести.
Киринеянин, человек хороший,
Ему помог крест в гору донести.
И вот распят. И крест направлен в небо.
Первосвященники хулят вовсю Христа.
Ты никогда царём, поди. И не был.
А коль ты Царь, сойди тогда с креста.
И то же с ним юродствует распятый:
Коль Ты Христос, спаси судьбу мою.
Другой взмолил: Я точно виноватый.
Иисус ему: Быть, быть тебе в раю!
И видя Мать, от горя всю пустую,
Он Ей сказал: Твой рядом сын стоит.
Ты, Иоанн, прими к себе Святую,
Пускай Она в твоём дому гостит.
. . . . . . .
И поняв, что писание свершилось,
Сказал негромко: Отче, отдаю
Тебе Свой дух. Я верю в Твою милость.
И тихо преклонил пред Ним главу Свою…
Я ТОТ, КТО МОЖЕТ
СМЕРТЬЮ СМЕРТЬ ПОПРАТЬ!
(МАРИЯ МАГДАЛИНА У ГРОБА ГОСПОДНЯ)
И грянул гром! И стража разбежалась.
И пуст тот гроб, где почивал Христос.
Лишь плащаница от Него осталась.
Куда исчез? Кто разрешит вопрос?
Быть может ангел, что сидит весь в белом?
Хоть голос чуден, но на сердце страх:
Искать Иисуса здесь – пустое это дело,
Воскрес Иисус, поправши смертью прах!
Бежать, бежать, бежать скорее к людям,
Чтобы известие по миру разнеслось.
О, Господи, что ж с нами всеми будет?
Что предсказал Учитель – всё сбылось!
Остановись, Мария Магдалина,
Ведь пред тобой стою Спаситель – Я.
Пусть фарисеи лгут, у них на то причина.
Я буду вечером, где все мои друзья.
Мои враги пусть распускают слух,
Что выкран прах Мой вами прошлой ночью.
Пусть подкупают воинов и слуг.
Пустое всё. Ты ж Меня зришь воочью.
Теперь прощай. Быть у Отца Мне надо.
Для всех людей день судный впереди.
И будет по заслугам им награда.
А ты скорей к ученикам иди.
ПОСЛЕДНИЕ НАПУТСТВИЯ ХРИСТА
(ИИСУС И УЧЕНИКИ)
Иерусалим весь переполнен слухом?
Поражены смятением умы?
Ведь сказано, не хлебом только – духом,
А в вас неверье, словно у Фомы.
Ну что ж, Фоме Я дам себя потрогать,
Вложить персты на раны от гвоздей.
Но надо верить, надо верить в Бога,
И доносить ту веру до людей.
(Кто зрит Спасителя воочию, как друга,
Потрогал, убедился – и душа чиста?
Невелика таких людей заслуга:
Блажен, кто верует, не видевший Христа!)
Ещё не раз являться вам Я стану,
А в день сороковой взойду на небеса.
Но вы должны усердно, непрестанно
День начинать с молитвой на устах.
Меня заменит тот, кто Меня больше любит.
Ты это, Пётр, Мне трижды подтвердил.
Паси овец Моих, и Бог с тобой пребудет,
И возлюби всех так, как Я их возлюбил.
Ученики Мои. Несите веру людям.
Во имя Духа, Сына и Отца.
Пусть этот путь жесток, тернист и труден,
Но вы его пройдёте до конца.
НЕ ВЕДАЕМ И САМИ, ЧТО ТВОРИМ!
Ушёл Христос от нас на небеса.
Две тыщи лет как все осиротели.
И словно утром на траве роса,
Так плачем мы, едва привстав с постели.
Но стоит только встать под образа
И прочитать молитву во спасенье,
Как исчезает прочь с души слеза,
И все тревоги, страхи и волненья.
И опускается на сердце благодать,
Платком пуховым нам ложась на плечи.
Как будто в детстве обнимает мать,
Как будто радость долгожданной встречи.
И просветлённые, пусть до исхода дня,
Мы счастью этому так несказанно рады.
Чтоб душу греть – не надобно огня,
А нужен свет, идущий от лампады,
И лик Христа, Его зовущий взгляд,
И вера, вера, вера во спасенье.
И лучшая на свете из наград –
В конце пути не смерть, а воскресенье…
Прости нас, Господи, за тяжкий груз греха,
Что на Твои всегда ложатся плечи.
Что мы порой лишь с криком петуха
Пророческие вспоминаем речи.
И что любви так не хватает нам,
Не то что к дальним, даже к близким очень.
И только изредка, когда приходим в храм,
Душа мирская возлюбить всех хочет.
. . . . . . .
Ушёл Христос от нас на небеса –
А сами мы не этого ль хотели?
Мироточит икона, не слеза –
Сочится кровь из ран на Его теле…
2005г.