Шестеро хоронят старика.
Он ещё не умер, но в дороге.
Белые лебяжьи облака,
медленные ласковые дроги,
катятся по небу. Смотрит сын
в землю, долго глаз не поднимая.
И его ладони, как весы,
вздрагивают. Бывшая прямая
жизнь перекрутилась кольчецом.
Плачет нерадивая невестка,
старика считавшая отцом.
Оттого ли плачет – неизвестно…
Взрослый внук не верит в чудеса.
Он сильней. Он твёрже и мудрее.
Но, прижав к себе седого пса,
шепчет что-то вроде «пусть скорее».
Пёс молчит. Всё знает, обормот,
а молчит (высокое альбедо).
Маленькая внучка не поймёт,
где же дед. И бродит ищет деда.
Отвечает только попугай.
Кашляет, сопит по-стариковски.
Он и раньше был слегка брюзга,
радовался семечкам, морковке
и любимым дедовым рукам,
остальное проходило мимо.
Как всегда, взирает свысока,
да вот только нет их, рук любимых.
Нет усталых шуток о судьбе,
шарканья давно дырявых шлёпок,
воровства конфет – а диабет!
хитрого упрямца и растрёпы.
Нет. И разрушается родство.
Только тихий свет струится с крыши.
Шестеро хоронят одного.
Аппарат бесперебойно дышит.
03.04.2015