Сторожка-речка и река Москва
не высохли, и оттого жива
природа на земле звенигородской.
И монастырь над местностью царит:
в его стенах какой уж век горит
огонь духовной жажды, а не плотской.
Я из мирских – слагатель рифм простых,
но высоту служения постиг
благодаря разливистому звону
колоколов и строгости икон.
Есть у души свой праведный закон,
хоть трудно жить по этому закону.
Его придётся всё-таки блюсти
нам на ухабах Царского пути.
Иначе мы толпа бродяг – не боле,
чьё слово – не Егория копьё,
хранящее достоинство своё,
а матерная надпись на заборе.