Растолстел – это горько,
и поэтому сладкое пью.
Я застрял на орбите порочного круга:
амбиции, стресс, стойка бара и скука.
И как следствие мысли и жир я коплю,
что б под старость маразм чем-то разбавить,
или просто страсть до забавы
как Сократова доза отравы.
Что же дальше?
Давид.
О, Давид, ты смельчак
говорили друзей маски мне на прощанье
всё на карту поставил, решительный шаг,
волю шансу!
Карьеру отринул,
офис, галстук и банковский мир
отрыгнул и забыл
как лишнее яство,
как нервное пьянство.
Целый миг я был планктона кумир,
рутины разбив постоянство.
Маски хищно смотрели
сквозь гущу аллеи,
куда я уходил.
Дуралеи, всё просто
я не борюсь
за систему,
с системой.
К спасенью души отношусь как агностик,
ищу до сих пор к этой сущности мостик.
Нет. Я просто лечусь
псориаз изгоняю.
Хотя экзорцизм не всегда помогает,
одержимость и боль, боль нагая
бывают важны при поисках рая.
А теперь умно бывает пишу,
Люди ж, это прочтя,
судят «без» или «за»
иначе нельзя
тут всё дело в приставке,
а я просто пишу и рифмую слова,
затевая с собой перепалки,
непутёвая в патлах моя голова
заЖЖуЖЖит, те слова разбросав по тетрадке.
Давид, где палата и белых халатов
парад?
Иногда сомневаясь, себе говорю.
Матерьяльчик готов and special for you
для дяди в очках и белой сорочке,
что поставит диагноз зловещий и точку.
Я улыбаюсь.
Гоню эту мысль.
И безумием рано мне прикрываться.
До безумия надо ещё доиграться,
я же жду переправы
и Сократовой дозы отравы.