Однажды темной осенней ночью, той самой ночью, когда луна внезапно выпрыгивает на небо из истончившихся облаков, словно разбойник из-за куста, и обливает замерзшую землю, с покрытыми тончайшим слоем инея высохшими на ледяном ветру жесткими стеблями своим ледяным светом, на окраине деревни появилась тень. Эта тень долго не могла приблизиться к деревне. Она витала в небе под самыми тучами, не смея приблизиться к крышам домов из-за горячего дыма, шедшего из печных труб. От дыма пахло стряпней и хлебом, и этот факт вызывал у бестелесной тени дикую ярость. Окна домов светились мягким светом, а крепкие железные засовы и замки были неподвластны тонким бестелесным пальцам невидимой в темноте силе. Несколько больших беззвучных кругов пришлось сделать прозрачной тени чтобы заметить на окраине деревни один дом, где печная труба была холодной, а окна темны. Тот дом когда-то был так же светел, как и другие, из трубы шел дымок, от которого пахло вкусной стряпней, а двор был ухожен и чист. В доме жила крепкая семья. Муж с женой, двое малых детишек да старая, но веселая бабушка, которая наизусть знала сотни сказок, песен, да прибауток. Но теперь в доме остались лишь сироты, парень Алешка десяти лет отроду, сестрица его Аленка двумя годам младше, да старая бабушка, которая с трудом могла управиться по хозяйству. Отец и кормилец семейства погиб в лесу, деревом пришибло, когда лес валили на барщину. А мать простыла зимой да в горячке уснула вечным сном. Так что некому было нынче дров наколоть, да хлеб испечь. Муки и той не было. Вот и жались в ту ночь брат с сестрой друг к дружке под одним одеялом, вот и спала беспокойным сном старая бабушка. Увидела это тень. Упала на землю недалеко от околицы, и стала высоким человеком, с черными волосами и бледным как та луна лицом. Одежда его была переливчато черная, лишь искорками на ней зажигались звезды. Пошел человек по деревне, и собаки залились яростным лаем. Но чем ближе он подходил к домам, тем тише становился лай. И когда дошел он до дома сирот все стихло. Подошел к двери незнакомец, но дверь была заперта. Взлетел он тенью над крышей, пробежался по коньку, только когти проскрипели по дереву. Заглянул в печную трубу. Поморщился. Хоть и давно не топили печь, как следует, но помнила она жар красных углей, хоть и давно не пекли караваев, но помнила печь запах свежего хлеба. Вскинулся гость ночной и залетел прямо в трубу. Вылетел из печи, да и замер посреди комнаты. Огляделся. Увидел спящих брата с сестрой. Нагнулся над спящими, всмотрелся в лица. Алешка хоть и спал да повернулся, заслонил сестру. Заворочался и открыл глаза. Увидел страшное лицо и вскочил перед гостем, сестру заслоняя, ход в дом не давая.
- Ты кто таков? - крикнул малец.
- Гость ночной
- Пошел прочь!
- Ох и не ласков ты хозяин. - рассмеялся гость.
- А мы незваных гостей не привечаем — насупил брови мальчишка.
- А я сам прихожу, и сам гостинцы себе выбираю — ответил бледный гость и покосился на сестру парня.
- Не пущу. - Сжал кулаки мальчишка
- А что же ты сделаешь? Сестра твоя мала, и зимой замерзнет, околеет от холода. Бабка твоя и сейчас то, еле ноги волочит, а в морозы точно сляжет. Да и ты богатырь хоть куда, ребра можно сквозь рубаху пересчитать.
- Уж не ты ли помочь собрался? - недоверчиво буркнул парень.
- Я то, пожалуй, и могу, только мне что с того?
- Видимо есть что, раз явился среди ночи.
- А пожалуй ты все же прав. Помогу. Но с одним условием. Через десять лет я приду, и плату затребую, и не вздумай отказаться. Все заберу.
- А не обманешь?
- Разве у тебя есть выбор? Зато десять лет жизни тебе и твоим домочадцам. Ты подумай, ведь они и эту-то зиму не переживут...
- Ладно, по рукам.
- Вот и славненько - гость протянул длинную руку с узкой ладошкой и длинными костлявыми пальцами. Алешка пожал эту бестелесную ладонь, словно руку в лед опустил. Лишь на ладони появилось родимое пятно. Только отпустил он ладонь, как гость исчез, словно и не было его никогда. Лишь сестренка зябко закуталась в одеяло. И как не проснулась?
Утром Алешка проснулся рано. Только заалело на востоке. Вышел во двор, а посреди двора старая колода, на которой отец дрова колол, да мясо рубил. Старая толстая узловатая чурка, которую отец разрубить не смог. Пошел он в дровяник, а там только на растопку и есть, щепки да ветки, а топить то и нечем. Лишь топор на рассохшейся ручке сиротливо к стене прислонен. Взял парень топор, вышел во двор да со злости и всадил в колоду. Так разозлился, что расколол чурку. Удивился парень собственной силе. Но раз уж взялся, так и доколол старую чурку. Собрал дрова и понес в дом. Затопил печь. Хоть и нечего есть, а все уж лучше, чем в холоде. Взял парень веревку и топор и пошел в лес. Долго шел, пока не увидел высохшее старое дерево, перехватил парень топор поудобнее и давай рубить. Аж пар пошел. Свалил дерево, обрубил сучья, разделил бревно на части, да тут же и переколол. Собрал дрова и в вязанку, так что самого из под нее не видно, и поволок домой. Весь день таскал. И ведь перетаскал. Тут взрослому работы на неделю, да на лошади возить, а он за день управился, и на своей спине перетаскал. Бабушка только руками всплеснула, когда увидела аккуратную поленницу, там, где вчера были лишь щепа да хворост.
На другой день пошел парень к богатому соседу. В работники наниматься. Тот от удивления лишь расхохотался.
- Куда ты мне? У меня дюжие мужики мешки таскают, и то под вечер стонут, а ты от горшка два вершка. Мешок не сдвинешь, куда там грузить?
- А ты испытай.
- Не смеши, итак живот больно. Хотя ладно, видишь ту колоду, на ней мясо рубят, оттащи поближе к колодцу, тогда и поговорим.
Колода та была пуда в три и стояла посреди двора. А колодец был далече. Но раз уж взялся за гуж, то не говори, что не дюж. Подошел парень к колоде, ухватился за сук, крякнул, да и поволок. Хозяин от удивления аж рот раскрыл, а работники и вовсе всю работу побросали и отовсюду набежали, поглядеть на это диво. Так и стал Алешка работать на соседа. Грузил на телегу мешки с зерном, когда надо было муку молоть, мешки с мукой с телеги в амбар таскал. И другую мужицкую работу делал. Работал он как взрослый, и сосед не скупился, платил ему полную долю, как другим работникам.
Минуло пять лет, потом еще пара. Исполнилось Алешке семнадцать лет. Двор, в котором когда-то царила нужда, теперь было не узнать. Вместо ветхой плетенки, крепкий забор, да новые крепкие ворота. Во дворе порядок, пес на цепи, скотина в хлеву. И всего добился своими руками. Печь теперь топилась часто, бабушка часто хворала, хоть и бодрилась глядя на пригожего внука, да на красавицу внучку. Аленка же стала писаной красавицей, хоть и не очень к этому стремилась. Все брату помочь старалась, и за хозяйством строго следила, и скотину обихаживала, и пироги пекла. А сам Алешка же вымахал в настоящего богатыря. Молодой веселый, работящий плечи косая сажень, лицо чистое и простое. Хоть и набегала на него порой тоска. Иногда сядет вечером глянет в окно, увидит полную луну, и сразу мрачнее тучи сделается. Сядет к нему сестрица, руку на плечо положит, и тихо так спросит:
- Что братец опять горюешь? Ведь вроде в порядке все.
А он молчит и думает, - когда же гость ночной снова явится, да что потребует?
(с) COG
Следующая глава. http://www.stihi.ru/2015/03/30/9152