В далеком зимнем сорок первом, А жить хотелось уж поверьте,
Ты защищал свою страну, Лежал в теплушке в ранах ты,
Хотя и был бойцом незрелым, Кружат над вами птицы смерти,
Но верил не сдадим Москву. На крыльях черные кресты.
И чудом выжив в зимней стуже, Вновь ослепляющее пламя,
Да не в уютном блиндаже, И мир весь видимый угас,
Ты был в окопчике завьюжен, А птица с черными крестами,
На этом крайнем рубеже. Опять пикирует на нас.
Шинелька грела твое тело, И тихий стон от раны тяжкой,
Заслон холодному свинцу, Все спеленавший тело гипс,
Без веры в сердце в свое дело, Спасал,порой,глоток из фляжки,
Не отстояли бы Москву. И с крепкой бранью слово фриц.
Винтовка веру укрепила, А в мирный день без уговора,
Рука тверда и цепок глаз, Любовь сама тебя нашла,
Ползут на вас"Пантеры"клином, Твоя жена-всему опора,
Но грозен Родины приказ. Всегда по жизни берегла.
И для троих,простых сержантов, С каким достоинством в Победу,
Задача трудная стоит, Свой китель воин надевал,
Остановить колонну танков, Мы всей семьей просили деда,
"Любой ценой" - приказ звучит. Чтоб о войне нам рассказал.
Из трех бойцов один остался, Но не военные лихие,
Ты полз в снегу,мороз крепчал, Ты вспоминал свою родню,
К обрыву близко подобрался, Про свой Чендант,места глухие,
Гранаты в связках ты достал. И вспомнил маменьку свою.
И бил врага как вас учили, Ваш род казачий,не богатый,
Вот взрыв,второй а промах,жаль, Господь мне кажется, любил,
Дорогу танки преградили, Сгубил и вас лихой,тридцатый,
Горела Крупповская сталь. И вся семья пошла в "распыл".
Очнулся ты лишь в лазарете, Звезда - достойная награда,
Погрузка ночью в эшелон, Она лишь тем,кто бил врага,
Никто не знал,что на рассвете, А нам она светила рядом,
Разбит и взорван будет он. Да вот погасла навсегда.