Марина… Красивое имя.
В нём море, и берег крутой,
И волны, и чайки над ними,
И солнечный свет золотой.
Но также и тьма вековая
Под толщей солёной воды,
Что грозно царит, укрывая
Кораблекрушений следы.
Кораллы, медузы, дельфины,
Жемчужин цветных волшебство…
И всё это – имя Марины,
Бессчётные грани его.
Таинственным именем этим
Когда-то тебя нарекли,
Хотя ты на водной планете
Родилась от моря вдали.
Однако меня поражает,
Как здесь, в сухопутном краю,
Блестяще оно отражает
Бездонную сущность твою.
И разве дождливой порою,
На низкий смотря небосвод,
Не чувствуешь ты над собою
Пучину невидимых вод?
И разве не кажется чудом,
Что ты опустилась сюда
И годы томилась под спудом –
Упавшая с неба звезда,
Прекрасная необычайно?..
И разве не чудо вдвойне,
Что ты не утратила тайны,
Что ты не угасла на дне?
Лишь только померкла, увяла,
Но всё ж не угасла совсем:
Обычною девочкой стала,
Невзрачной, такой же, как все.
Хранил тебя долго от света
Невольник морской глубины –
Посёлок, затерянный где-то
В лесах затонувшей страны.
И в этом обычном посёлке
В обычную летнюю ночь
Увидел я в белой футболке
Полдневного племени дочь.
Скользнул по тебе однократно
Мой тусклый рассеянный взгляд
И вновь перепрыгнул обратно –
На прочих, обычных ребят.
Частенько потом собирался
Наш род, нерушим и един,
Однако я редко общался
С тобою один на один.
Держалась ты скромно доселе,
Тебя разглядел я не вдруг
В слепящих лучах Эскапельи,
За спинами старших подруг.
Была ты мне словно сестрёнка:
Мила, озорна и легка.
Тебя я любил как ребёнка,
И всё же смотрел свысока.
Изящна, смугла, черноглаза,
Проворнее суетных птиц –
Но два драгоценных алмаза
Таились за ширмой ресниц.
Ни светом, ни блеском, ни бликом
Они не являли себя –
Лишь в танце раскованно-диком
Видна была сущность твоя.
Глядел я на каждый твой танец
И песню к нему сочинял…
Но ты предназначена Ване –
Об этом я помнил и знал.
Мне Ваня всех братьев дороже,
Любимый, почти что родной,
А стало быть, вовсе негоже
Вставать между ним и тобой.
Негоже толстенной стеною
Стоять у него на пути –
Напротив, любою ценою
Мечтал я вас вместе свести.
Отдавшись душою и телом
Возвышенной этой мечте,
Я думал о вас как о целом
Из двух неразрывных частей.
А вы всё друг друга стеснялись:
Упрямо, сверх всяческих мер…
Но вот наконец-то обнялись,
Ломая последний барьер.
Ночной поцелуй не оставил,
Казалось, меж вами преград.
Я первый вас с этим поздравил,
Я первый был этому рад.
И долгую трудную зиму,
В которую тысячу раз
Отчаялся невыразимо,
Провёл, вспоминая о вас.
А нынче вернулся разбитый,
Утративший силы в борьбе,
Лишённый последней защиты,
Несущий пустыню в себе.
Без веры, надежды и цели,
О прошлом пытаясь забыть.
Вы тоже сойтись не сумели,
Вы тоже боялись любить.
Под хлещущей с неба водою,
Как в море, мы встретились вновь –
До нервов продрогшие трое –
Но нас обогрела любовь.
Любовь показала, как надо
Друг друга выталкивать ввысь –
И мы из подводного ада,
Влюблённые, вместе спаслись.
Любовь поднимает нас выше
Доселе знакомых высот.
Имеющий уши да слышит
Аккорды и россыпи нот:
Когда я ночами, Марина,
Колдую над телом твоим,
Рождаешь ты, как пианино,
Восторженно-радостный гимн.
У Вани другие подходы:
Художник, он видит тебя
Бесценным шедевром природы,
Твой образ прекрасный любя.
И всё же родную Марину,
Пытаясь улучшить, он сам
Руками формует, как глину,
На зависть ревнивым богам…
Когда-нибудь, девочка-лето,
С подводной простившись тоской,
На берег, звездою согретый,
Ты выйдешь из пены морской.
В краю ослепительной сини
Пройдёшь ты по золоту дюн:
Прекраснее юной богини,
Звучнее серебряных струн.
И снова станцуешь, как прежде,
В сиянье святой наготы –
Единственной в мире одежде,
Достойной твоей красоты.
Чудесная будет картина,
И все, кто увидит её,
Навеки запомнят, Марина,
Твой образ и имя твоё.