На амбразуру они бросались,
Сгорали, бились, взрывались — гибли.
И безымянными оставались
На камне сером, что на могиле.
Они сражались, сил не жалея,
Теряли друга, терялись сами.
Они стремились к священной цели
И забывали порой о маме.
А материнское сердце билось
И спать ночами ей не давало.
В душе по сыну тоска копилась,
Но мать надеялась, не сдавалась.
И матерей таких было много:
Одним везло — возвращались дети,
Другие с верою и тревогой
Молили Бога при полусвете:
"Верни сыночка, верни родного!
Всесильный, сжалься, прошу, над старой.
Не надо, Господи, мне другого.
Как страшно быть солдатскою мамой!
Глаза б увидеть моей кровинки,
Обнять сынишку и приголубить.
Моей частичке, моей крупинке
Дать хоть воды, хоть кваску пригубить.
Верни, Всевышний, солдата-сына,
Мне жизни нет без его участья.
А если умер... то на могилу
Путь укажи для меня, несчастной."
И где страшнее жилось — не знаю:
В бою солдату под грохот взрыва
Или его ждущей с фронта маме,
Смотрящей в небо взглядом тоскливым.