Он полз по стволу, как по выбранной лестнице,
Мечтал о наследниках или наследницах.
Вполне объяснимые светлые замыслы
И место хорошее - запах и заросли.
Он верил, что в этом раскидистом дереве,
Как в самом высоком и сказочном тереме
Добудет питание, тихую комнату,
Где всё, наконец, будет ясно и понято.
Но так он устал не от птичьего гомона,
И дерево кем-то давно нарисовано,
И он, словно, мёртвый, и комната - камера,
И ствол не шершавый, не тёплый, а каменный.
Зря верил, что всюду встречают приятели,
И вряд ли предвидел подмену понятия,
Зато уваженье к нему совершеннее –
Жучок для прослушки, устройство слежения.
А тот, для кого это всё предназначено,
Играет с наследником – маленьким мальчиком.
Он чуть подрастёт и насмотрится матрицы,
Глядишь, и жучок неслучайно раздавится -
Погибнет геройски, как при исполнении
Служебного долга. Вопрос лишь во времени.
Мы видим начало конца неизбежного.
Жучок – не жилец. И не бабочка нежная.