А он разламывался и менялся,
Но сохраняя внутри свой реактор,
Он падал снова и поднимался
Опять в звонки по ступеням фактов.
Над ним из рыб проплывали стаи,
Морской воды пропуская стопки.
Под ним из птиц косяки летали,
Их крылья в книжные сели стопки.
А он бежал по стезе горячей,
Как чайка Ливингстон, но без крыльев.
И, видя всё, будто был незрячий -
Чианг пока что им не открытый.
Он смог привыкнуть и к пыли улиц,
И к полю лиц, и к тому, что пели
Среди утра петухи для куриц,
Среди весны льды всех крыш капелью.
Ему бы стать от всего свободным,
Бамбук выстукивая за горами.
Но всей реке камень свой подводный
Он предпочёл, выйдя к ней дворами.
А над дворами светили звёзды,
И Млечный Путь проливался нежно.
Он не считал их, а верил в грёзы,
Лежал на поле, был с небом смежен.
И с каждой новой звездой упавшей
В нём падал Принц, чтоб потом подняться.
Чтоб к своей Розе из этой пашни
Вернуться в рай, где им лисы снятся.
Дни пашню жизни нещадно рыли,
То Эверест в его взгляд бросая,
То Марианскую дна могилу.
Страницы разные им листались...
А он не видел конца и края,
Но проживал все до дна моменты.
Когда бы Бог дал ключи от Рая,
Он просто отдал их комплиментом.
Он просто криво бы усмехнулся,
И дубликаты раздал любимым.
А сам снежинками поперхнулся,
К удаче дав реке два сантима.
Ему верна была так удача,
Что сам Харон эти две монетки
Из речки взять не мог - недостача,
Но Лета вряд ли ведёт заметки.
Он шёл, летел, утопал и падал,
Но лишь одно не давало пасть...
Но лишь одна всегда отражала
От бед его, им захлопнув пасть.
Он шёл. Он ждал. А она светилась
С "Б-шесть-двенадцать". Световых лет
Пути ему к лепесткам открылись.
Идёт, чтоб вечный найти обет.
(с)
_________________________________________
24 марта 2015 года, 01:01, 309 комната, общежитие №4 ПетрГУ.