Шатаюсь одиночкой по ТэЦэ, ищу себе сезонную шапчонку.
На манекенах сплошь весенний ценз; фырчат фонтаны вычурно и тонко.
Мне беспонтово брать на абордаж прилавки, закоулки и витринки:
Из магазинов эры распродаж исчезли разом шапки-невидимки.
Мне не видать рассыпчатой толпы - она, должно быть, шапок накупила;
Мне не ловить торговых точек пыль - спешу от пыли в город томно-стылый.
Там сыро. Там приземисты дома, и светофоров плечи угловаты;
Там начался паршивый рваный март, неоднородный, как конец парада.
Из мартовской промозглой маяты настырно лезет праздничное утро,
Из зрелых луж - русалочьи хвосты, воруя неба сны и перламутры.
А в небе - самолетами ковры бродячих облаков. Попрать притворства,
Седлать - и в зиму, пальчики прикрыв и жопу утопив комфортом ворса...
Нельзя. Не словишь дальних облаков, не умостишься, не догонишь зиму;
Мне этим мартом ныть и зябнуть вновь, на нежных натыкаясь невидимок.
С решимостью в нахмуренном лице, стряхнув с себя русалочьи ручонки,
Готовлюсь штурмовать другой ТэЦэ. А ну куплю заветную шапчонку?