И ты проснешься. Это будет так: нежнейший звук – очерчено начало другого дня, и вздохом прозвучала вся музыка в один короткий такт. И ты проснешься, снова возвратив весь смысл, всю суть, всю соль моей улыбке, и чайник будет петь нам первой скрипкой, пока мы здесь, обнявшись, простоим одну минуту. Это ровно жизнь. Переплетенье, сердце и дыханье – ты сквозь меня собой меня держи ядром, началом, утром мирозданья. И я в тебя войду, как входят в храм, хранящий свет иных цивилизаций, диковинных вещей и декораций – изыски, неподвластные стихам. И ты в меня войдешь, как входят в дождь, смывая все, доверив кожу солнцу, что через время сонно улыбнется, и это ровно жизнь. Другое – ложь.
И мы друг в друге, лишь рука в руке,
презрев всю тщетность плотских оболочек,
подогнаны так ловко, чётко, точно,
и живы до биенья на виске.