Он вышел на крышу, колени дрожали
И к голосу пшёнку подмешивал ветер
Внизу амбразуры мазуров рожали
И лезли из клети дебелые дети
И к смерти себя подпустил он так близко,
Что низко летящие птицы крылами
Цепляли беду, как звезду обелиска
И в бездну срывались. Тупыми углами
Их трупы врубались в пространство проспекта,
Реальность ваяя страшней и суровей,
А сверху взирал золотарь интеллекта,
Блюститель стерильности в мысли и крови
(Я знаю, что пан не любитель политик,
Далеких аллюзий, изысканных пыток
Не тратьте цикуту, шановний мой критик,
Поверьте еврею, здесь пива избыток)
Избитая истина похотью пышет,
неистово корчится в бешеном танце
Он вышел на крышу, подпрыгнул повыше
И в небе взошел золотым померанцем!