Тени прошлой любви
умножают (на возраст) печаль,
она вечно в строю,
и "за вредность" бы дать молоко ей.
Те, кого я убил,
не приходят ко мне по ночам,
ведь убиты в бою,
и Господь их давно упокоил.
Память молча дробит
горы золота в крики менял,
(шрамы глубже ножей,
перемалывать в пыль - слишком сложно).
Те, кого я любил,
никогда не забудут меня.
Позабыли уже.
А повторно забыть невозможно.
Да, я прожил себя,
как на сцене заглавную роль.
Мишура, краски, грим.
Облетело, истёрлось и смылось.
Обещав голубям,
я метал свиньям бисер порой,
прозревая за ним
то, что многим благим и не снилось.
Не болят, не кричат,
вдаль уже не летят поезда.
Лишь зловещие сны
иногда закипают до точки.
В пониманьи — печаль
и нечаянная благодать:
средь бедлама войны —
совершенный покой одиночки.