А стихи я пишу с трудом,
не считаю себя поэтом,
и сужу я себя при этом
самым строгим своим судом.
Это Ангел-Хранитель мой
посылает слова и строчки,
чтобы я дописала до точки
то, чем делится он со мной.
Растревожив струны души
первым громом, лазоревым цветом,
и, быть может, последним рассветом,
он мне шепчет: "Пиши! Пиши!"