Кетцалькоатль Приобья
Ещё одной причиной триумфального продвижения вглубь сибирских земель Ермака и его последователей вполне могли стать религиозные мотивы. Практически в любом религиозном культе есть образ избавителя. Нередко – это эсхатологические персонажи, символизирующие окончание прежних и приход новых времен. Краснокожие ацтеки приняли «белого» Кортеса за воплощение пернатого змея Кецалькоатля и жестоко за это поплатились. Аналогичным образом в ХХ веке монголы «опознали» в бароне Унгерне перерождение Махаганы, шестирукого божества – устрашающего и беспощадного хранителя веры - и из этого тоже ничего хорошего не вышло. Верования хантов и манси с их тотемами медведя, мамонта, берёзы и даже стрекозы убеждают в том, что, прежде всего, их представления о мире были диаметрально противоположны мировоззренческим установкам мусульман.
Оказавшись между воинственными миссионерами полумесяца – с одной стороны и военизированными проповедниками креста- с другой, как между молотом и наковальней, аборигенные сибирские племена были вынуждены сделать судьбоносный выбор. Скорее всего, это был выбор наименьшего из двух зол. Видимо, в развернувшемся «соревновании» жестокости по отношению к местному населению посланец Ивана Грозного все же не занял первого места. Тем более, что, получив монаршее одобрение, имел директиву на обложение данью, а не на «тактику выжженной земли». «Сибирские индейцы» оказались в ситуации сходной с той, в какую попали американские с появлением Колумба у берегов Америки. Исход столкновения двух цивилизаций – древней традиционно-языческой, с преобладанием медитативно-созерцательного восприятия мира охотника-рыболова, с христианской или мусульманской, центральное место в которых занимал воин-миссионер, был фатально предсказуем. «Индейцы были так простодушны, а испанцы так жадны и ненасытны», - констатирует в дневниковой записи хронист - современник Колумба. Выменянные за «осколок стекла, черепок разбитой чашки» золотые украшения или собранные в качестве ясака меха, - все эти сокровища неизведанных земель влекли и будоражили воображение авантюристов.
Слухи о золоте ацтеков и инков или легенды об алтайской Золотой бабе могли повысить градус пассионарного разогрева и послужить причиной создания авантюрного «предприятия на паях» в любой части тогдашнего мира. Беловодье, «Остров вечной молодости» или Эльдорадо – за высокими горами, на далеких островах, у черта на куличках – где-то должна была быть эта земля обетованная, земной Рай, каковым и воспринял Колумб берега открытого континента.