Гнев Ахиллеса или мессианизм Иоанна Крестителя?
Почему столь «легкими» оказались завоевания огромных территорий такими малыми силами? Сорокотысячная армия инков потерпела поражение потому, что конкистадоры воевали не по их правилам. Захватив Инку в заложники, испанские «террористы» диктовали условия, стремясь продать жизнь встретившего их по всем церемониальным канонам Атауальпу за максимально большее количество золота. Конкистадорский «спецназ» не церемонился. Сопровождавшему испанцев священнику было достаточно того, что индейский император бросил наземь Библию, чтобы тут же объявить его Антихристом. В свою очередь Ермак умел воспользоваться неприязнью порабощенных Кучумом племён к этому бухарскому родственнику Батыя. Подобно тому, как конкистадоры, будь то Кортес или Писарро, с изощренным искусством виртуозов дворцовых переворотов использовали распри между наивными язычниками, бывалый атаман двигал на своей «шахматной доске» недовольных ханом Кучумом хантов и манси, которые в отдельные моменты «спецоперации» присоединялись к его воинству. 40 человек из зырян(коми) выполняли роль проводников. Помощь, готовившему своего Троянского Коня, «многоумному» атаману оказывали и добровольно признавшие власть русских хантыйские князцы Бояр, Алачей и мансийские – Ишбердей и Суклем. В прочный узел противоборства завязались содействовавший ермаковцам при захвате в плен лучшего кучумовского военачальника Маметкула мурза-«диссидент» Сенбахт Тагин, визирь- «сепаратист» Карача, решивший воевать силами своего рода с казаками самостоятельно, явившийся мстить за свергнутого Кучумом Едигера его племянник Сеид-Хан. Присоединение Сибири на её начальном этапе отнюдь не походило на добровольную сдачу. «…Воеваше по Иртышу и великой Оби их нечестивые улусы и городки, татарские и остяцкие…и городок остяцкий взяша со князьком их и со многими их остяками плениша и в плен поимаша». Вряд ли это сопротивление имело религиозный накал газвата, объявленного крестоносцам Саладином, мусульманство ещё не пустило столь глубоких корней в Сибири.
В то же время отношение самого Ермака и его товарищей к мусульманскому хану Кучуму было вполне аналогично тактике крестоносцев в их священной войне с «сарацинами», а конкистадоров - с ацтеками, майя, инками.
«Неверные же выпустили бесчисленные стрелы, а сами одеты в железо и защищены медными щитами. Казаки же в них палили из огнедышащих пищалей и бились врукопашную: был бой и была сеча жестокая. Но с Божьей помощью русские держались, а неверные мало-помалу начали отчаиваться и слабеть. Казаки же погнались за ними вслед, нанося удары и ногами их попирая. И обагрились тогда поля кровью и мертвыми телами устланы были, как в древности у Троянского града близ Скомандры-реки, когда пускался в погоню Ахиллес». (Сибирские Летописи).
Чем же мог прогневить нашего Ахилла Кучум? Да хотя бы тем, что Русь 300 лет стонала под игом татаро-монголов. Да и Казань ведь сдалась не без боя. А пуще того –в ответ на взятие Казани была сожжена дотла Москва, Ивану Грозному пришлось спасаться бегством, Давлет-Гирей слал самодержцу оскорбительные письма. В довершение ко всему, кучумляне захватили направлявшегося с миссией в Казахскую орду русского посла Третьяка Чубукова. И царский посол, и все сопровождавшие его были умерщвлены. Так что поводов для акции возмездия было предостаточно.