Ермак. Легенда о сибирском конквистадоре 2
Несокрушимая сила
Христофор Колумб, подобно Александру Македонскому стремясь достичь Индии, открыл Америку. Ермаку по вполне сходным мотивам довелось «дооткрыть» Сибирь: до его дерзкого похода о землях за седым Уралом русским было известно не намного больше, чем Геродоту о Гиперборее. Ермак со товарищи шли – в никуда, как и их европейские современники плыли – в неизведанное, уповая лишь на то, что Земля-круглая. 500 (по другим источникам втрое больше) казаков начавших углубляться в «сибирскую сельву», сплавляясь по реке Туре, это столь же малое количество воинов, как и крошечный отряд Фрациско Писарро из 62 кавалеристов и 106 пехотинцев, оказавшийся в сердце империи инков лицом к лицу с сорокатысячной армией. 170 авантюристов сумели завоевать страну с почти что 6 миллионами населения! Более 30 «добрых стругов»(по 20 бойцов на каждом) Ермака оказались тем сокрушительным тараном, который проломил зияющую брешь в золотоордынской стене. Не удивительно ли!
Достойно восхищения жившее в руках удалых мужичков плотницкое искусство воинов-викингов - умение срубить хоть острог, хоть корабль, сочетающееся с вдохновением православного миссионера, воздвигающего крытый осиновым «лемехом» бревенчатый храм там, где явится побуждающее к этому религиозному деянию знамение. Технологические достижения плотницкого искусства казаков, конечно, были несоизмеримы с уровнем флотостроения морских держав. Нечто подобное испанским галеонам стало сходить с российских верфей лишь при Петре I. Но применимо к той ситуации, в которой действовал Ермак, путешествовавший не по морям и океанам, а по рекам, струги были самыми оптимальными судами, сочетавшими в себе достаточно внушительную грузоподъемность водоизмещением в 6-8 тонн с возможностью легкого перенесения этих «чаек» по суше. И что немаловажно – строительство подобного флота не требовало капиталовложений. Соорудить в походе струг для казаков было столь же естественным мероприятием, как, выдолбить из ствола дерева каноэ - индейцу. Мобильность, внезапность, легкость перемещения по воде и суше – всё это во многом зависело от «транспортного средства», каковым и были вёсельные струги (в дальнейшем освоении Сибири–кочи)-парусники.
Владение приёмами рукопашного боя профессиональных воинов (чего только стоит описание сабельного перехвата из правой руки в левую – прием «левши» Григория Мелехова у Шолохова!) Натренированность не только в набегах и далеких походах, но и в тяжелом физическом труде по хозяйству. Богатырские нравы казачьей сотни с удалыми игрищами на майдане. Ясное, оптимистичное, прямо-таки эллинистическое восприятие мира. Когда все это слагалось в единый кулак, получалась несокрушимая сила.
Выходцы из испанских «терцин», закаленных в бесконечных стычках с маврами были, конечно, «машинами для убийства» несколько иного рода. Уже неэффективные против огнестрельного оружия на театрах боевых действий в старушке-Европе, их панцири были несокрушимы для стрел индейцев. Да и всё ещё хранящие в себе магическую силу Мерлина мечи из толедской стали с массивными рукоятями – суть обоюдоострые разящие кресты паладинов, с помощью которых миссионеры без промедления отправляли грешников не куда-нибудь – в Рай. Что касается коней и достижений парусного флота, то они в восприятии индейцев были чем-то более фантастичным, чем даже поистине «инопланетный» пантеон их богов, до сих пор дающий уфологам богатую пищу для убедительных подтверждений посещения земли представителями внеземного разума.