Танк догорающий с выстрелом треснул,
Чья-то душа вознеслась в небеса,
Стружкой рассыпалась в воздухе песня,
Сверху мешая дома и леса
Шквальным огнём за родную столицу
Клин перекрашенных журавлей—
Били с небес авиации птицы,
Не разделяя ни дней, ни ночей.
Чёрное поле в дыму угарном,
Тысячи тысяч обветренный плач,
Держится Фюрера главный «пожарный»,
Смотрит в бинокль немецкий палач.
Танки горят и от взрыва воронка,
Смерть присолила пехоту землёй,
Точка. Тире. И опять похоронки
Тянутся, вьётся бумага змеёй.
Враг отступает и грязное солнце
Светом открыло, что выжгли дотла,
Старая печь и резное оконце
В центре, наполненном кровью, котла.