Луны наличник, синева
И звёзд тугая нить.
И золотом горят слова:
«Любить и позабыть».
И ветры шепчут, что мертва –
Как без неё мне быть?
Златое сердце, белый цвет.
Мутнеет снег на миг.
Она идёт, как лунный свет,
И голос её тих,
Как Амфитриты лёгкий смех
И раковин морских.
Колеблется прекрасный стан
Цветком, забывшим бриз,
Но услыхавшим океан,
Движенье колесниц,
И помнит сладких дней обман
Мелодия гробниц.
Итак, могила, и распад,
И смех, что погружён,
Как мхом заросший водопад,
В слоновой кости сон.
И музыкален смех наяд,
И безмятежен он?
Как сладострастны нежный смех
Мелодии родной,
Мерцанье приоткрытых век,
Подёрнутых луной,
И пламя губ, чей цвет навек –
Как маки в летний зной!
Век удивлённых аметист
Подняв с ночных огней,
Она глядит, и взгляд лучист
Сквозь все туманы дней,
И поцелуй рассвета чист,
Как удивленье в ней.
Белеет тонкая рука,
Постель её – сирень.
Струится через облака
Волос златая лень,
Фиалок тихая тоска,
Что прячет ночи тень.
О, подними скорей глаза
Из роковой тени,
Для поцелуев небеса
И губы разомкни,
Как Салмакида, спрячь в леса
Экстазы, вздохи, дни…
Так исчезает звёздный свет.
В лощинах тишина.
Жизнь и любовь – восторга цвет,
Что выкраден из сна.
И вот виденья больше нет –
Судьба моя грустна!
И слышен отзвук лишь один:
«Любить и позабыть».
И мрачный шёпот из глубин
Прядёт златую нить,
И Маргариты до седин
Мне имя не избыть.