Когда проталины хрустально
ещё звенели от зимы,
я прошептала – Таллин-тайна,
возьму которую взаймы
у предвесны коленной дрожи,
у сна, у тёплых одеял,
и я любила Таллин, даже
когда он только предстоял.
Ты говорил – там всюду выход,
и шага требует нога,
а в час дождя, минуту вихря,
сверкает Таллин-ятаган.
Ты говорил – ещё немного
и всё увидишь ты сама,
и я судьбы неспелый кокон
носила словно талисман.
Скворцы за окнами галдели,
переводя друг другу нас,
гантеля стала Галатеей,
любя твой утренний рассказ,
и кошка улеглась Данаей,
следя за трепетом луча,
который чудом предстояний
у моего сиял плеча.